22–25 мая 2005 г. Международная конференция «Противодействие преступности молодежи: совершенствование законодательства». В конференции приняли участие: Г. Бабахинайте (Вильнюс, Литва), А. Волков (Великий Новгород, Россия), Я. И. Гилинский (Санкт-Петербург, Россия), В. В. Гольберт (Санкт-Петербург, Россия), Т. А. Денисова (Запорожье, Украина), С. У. Дикаев (Санкт-Петербург, Россия), А. П. Дьяченко (Москва, Россия), С. Н. Ениколопов (Москва, Россия), Г. И. Забрянский (Москва, Россия), А. В. Корнилов (Новосибирск, Россия), Е. А. Костыря (Санкт-Петербург, Россия), О. В. Лукичёв (Санкт-Петербург, Россия), А. А. Матвеева (Москва, Россия), Н. П. Мелешко (Ростов-на-Дону, Россия), С. Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия), В. В. Молокоедов (Великий Новгород, Россия), Э. Ф. Побегайло (Москва, Россия), Ю. Л. Приколотина (Луганск, Украина), А. А. Раськевич (Санкт-Петербург, Россия), И. А. Топольскова (Луганск, Украина), Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

На обсуждение были вынесены проблемы молодежной преступности: ее тенденции, перспективы, а также международное и национальное законодательство о противодействии преступности в молодежной среде.

В ходе конференции была принята Декларация криминологов СНГ, состоялось обсуждение Профессионального кодекса криминолога.

Указом Президента РФ № 938 от 8 августа 2005 г. президенту Санкт-Петербургского криминологического клуба Д. А. Шестакову присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки Российской Федерации.

14 октября 2005 г. Теоретический семинар «Причины преступности». Основной докладчик – заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Юрий Миранович Антонян (Москва, Россия). В обсуждении доклада приняли участие: Я. И. Гилинский (Санкт-Петербург, Россия), Г. Л. Касторский (Санкт-Петербург, Россия), С. Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия), Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

Профессор Д. А. Шестаков, в частности, сказал: «Сформулированная Ю. М. Антоняном концепция личностной детерминации преступления, включающая в себя: 1) отчуждение и одиночество, 2) ощущение угрозы, 3) особое отношение к смерти, – представляется вполне соответствующей реальности. Она тем более убедительна, что основана на глубоком изучении ее автором большого числа преступников.

Однако отстаиваемая Ю. М. Антоняном схема формирования у человека готовности совершить преступление не является исчерпывающей. Преступление представляет собой частную разновидность поведения, в основе которой лежат общие закономерности человеческой активности. Существуют разные теории, направленные на объяснение поступков людей. Две из них представляются мне наиболее продуктивными. Людьми движут стремления, во-первых, приспособиться к окружающему и окружающим (Г. Спенсер), во-вторых, выделиться (по Ф. Ницше – побуждение к мощи).

Человек таков, что чувствует себя неуютно, если живет хуже других, если жизнь его среди окружающих не устроена; при данных обстоятельствах нередко он хочет быть «как другие», «не отставать от других». В неравенстве усматривалась причина преступлений еще в античные времена, на это указывал, в частности, Аристотель.

Но, обладая возможностями других, так сказать, достигнув равенства, человек не испытывает удовлетворения, но ощущает потребность выразить свою неповторимую индивидуальность и таким образом в известном смысле стать «над другими». «Мы не ненавидим еще человека, коль скоро считаем его ниже себя, – замечает Ф. Ницше, – мы ненавидим его лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя».

Самоутверждение как глубинный мотив преступления не всегда осознается преступниками. Ярчайшим литературным примером личности, осознавшей самоутверждение в качестве мотива преступления, является Раскольников из романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», задававшийся вопросом: «Тварь ли я дрожащая, или право имею…». Глубокий русский мыслитель Д. С. Мережковский заметил, что преступление для Раскольникова «не только отрицание, разрушение, но утверждение, созидание нового, связанное… с вечными… законами природы».