И сейчас этот человек отмечал свой день рождения. Это был мужчина высокого роста, с широкими плечами. Дворянин от природы, но при этом носил густые усы. Залысины лба прикрывала седая прядь волос, начесанная сбоку. Но больше всего в этом человеке привлекали внимание карие выразительные глаза, в глубине которых таилась лёгкая насмешка.

За спиной питерский бомонд называл его Циником с большой буквы, считали, что моральные принципы у этого человека отсутствуют. Азартен, любит риск, и в то же время расчетлив, когда дело касается денег и репутации. Непреклонен в достижении своих целей, с людьми достаточно суров, и груб.

При этом всегда выставлял себя как патриот, верный царю и Отечеству, не жалеющий средства на благотворительность и меценатство.

По всему залу было расставлено множество столов, которые ломились от обилия всевозможных яств. По центру находился длинный стол, на Конце которого сидел и сам именинник. Он что-то усиленно обсуждал со своим соседом Георгием Бельчиковым. Удивительно найти здесь представителей так называемых «новых русских» в среде высшей аристократии. Как известно, после конституционных реформ 1920-х годов, когда Россия, по сути, стала конституционной монархией, лишь формально оставив титул империи. В этот период стране из разных бывших сословий стали выделяться наиболее зажиточные индивиды, которые после отмены сословных ограничений быстро разбогатели. Их и стали именовать «новыми русскими». Старая родовитая аристократия, не смотря на реформы, продолжала держаться особняком и в глубине души призирала новых богачей.

Бельчиков – мужчина 30-ти лет: низок, толстоват, имеет длинный крючковатый нос и жидкие светлые волосы, прямые, спускающиеся до плеч. С испуганным лицом слушал Демидова, казалось, он сейчас подорвется и убежит прочь с этого места.

Черкасов присел с краю самого большого стола, рядом примостился Соловьев. Им достались самые изысканные блюда из меню ресторана, и дорогое французское вино, затем заказав Салат, Спаржа с крюшонами. Маркиз с шампанским, и жаркое из кролика оба с большим удовольствием приступили к трапезе.

– Вот посмотри, Юра, – начал разговор Соловьев, – собрался весь высший свет сегодня у меня. Вон за тем столом – кивнув в право, – сидят Феликс Юсупов с супругой Ириной, рядом князь, а с ними генерал-адъютант Фролов. Поговаривают, что генерал с Феликсом любовники. А напротив, погляди, писатель драматург Горький Максим. А за тем столиком, что возле бюста Александра Николаевича-освободителя, сам Шаляпин горло моей водочкой смачивает.

Соловьев называл одну известную фамилию за другой, Черкасов пропускал это все мимо ушей, лишь изредка кивая. Уж сильно он увлекся запеченным кроликом.

– Представляешь, каково мне сейчас, в моем доме родном столько высокопоставленных гостей, светила науки, политики и искусства. А я сижу здесь с краю и любуюсь. Покуда люди такие будут вместе собираться, идеями обмениваться, вести беседы задушевные о матушке родине, искать выход из трудных ситуаций, до тех пор и Русь стоять будет. Может, уже сейчас в этих стенах рождается идея новой реформы, которая в будущем изменит нашу страну до неузнаваемости. И собираются они здесь благодаря мне, для этого всего я и поддерживаю в моем ресторане домашний уют, порядок и они, поэтому сюда возвращаются все снова и снова. Перед нашими глазами формируется русская элита XX века.

– А по-моему, они сюда покушать вкусно пришли, Сереж, – промолвил Черкасов.

Соловьеву это замечание не понравилось, он собирался выдать следующий монолог, но задушевные беседы прекратил именинник, предложивший поднять тост за здоровье государя императора Алексея Николаевича Романова. Все встали, заиграл гимн, пел почти весь зал, Соловьев со всей силы раздирал горло на припеве. Молчал лишь Черкасов.