Первый мой сотовый телефон назывался «Сименс». Вот уж молодцы немцы, умеют делать технику. Я уронил его как-то с крыши, с высоты в десять метров, а он хоть бы хны. Во второй раз он упал вместе со мной. Больше не выдержав издевательств, решил: «Ну, вас к черту», и приказал долго жить.

Вот так. А о чем это я, собственно?… Ах, да. У меня медицинская тема.

Осенью 2008 года я начал пробежки. Зимой побежал в полную силу. До этого была лечебная физкультура, которой я не на шутку увлекся. В молодости на меня произвели впечатление случаи, когда люди справлялись с последствиями тяжелых травм благодаря упорным тренировкам. Пришлось проверить это утверждение.

Сразу после выписки из больницы, кроме разных «примочек», типа электрофореза, лазера и массажа позвоночника получил направление в кабинет лечебной физкультуры. Кроме меня группа состояла сплошь из женщин старшего возраста, преимущественно жертв гололеда. Так как я мог заниматься гимнастикой только в лежачем положении, доктор «положила» на пол всю группу.

Дома пытался повторять упражнения. Но их было слишком много, невозможно все запомнить, пришлось после занятий записывать в тетрадь по памяти.

«Лежа на спине. Колени согнутые, палка под ними, приближать вместе с палкой к носу» или: «На спине. Колени согнуты, палка под ними. Перекатываясь на позвоночнике, садиться». «На спине. Писать ногами в воздухе свою фамилию и имя». И так далее. Самым тяжелым, но, по словам врача, самым эффективным, было упражнение что-то типа «ласточки». Лежа на животе, руки, ноги и голову задирать, как можно выше. Надо было продержаться в этом положении три минуты. Поначалу не выходило и трех секунд.

После окончания цикла занятий у доктора не мог уже остановиться. Продолжал тренировки. Ну, а потом побежал. До травмы пробегал не больше пяти километров. Теперь получалось около девяти. Специально шагами считал. Знакомым в шутку объяснял этот феномен ушибом головного мозга. Хотя, на самом деле, причиной рекордов была игра в футбол, которой я увлекался целых три года перед травмой.

Живу на окраине Сестрорецка. До леса рукой подать. Выбегал чаще всего, когда солнце садилось. Если был сильный мороз, дышал в перчатку. Возвращался уже в сумерках. Красота неописуемая – снежные поляны, запорошенные ели залиты призрачным лунным светом. Гулкая тишина, разбавляемая лишь далекими городскими звуками. Уверяю, это намного лучше, чем мельтешить ногами по беговой дорожке где-нибудь в фитнес-клубе.

А вот на лыжах ходил по льду Финского залива. Почему-то всегда либо в снегопад, либо в густой туман. Спускался на лед, шел немного, а когда оглядывался, видел сквозь белесую мглу размытое пятно парка «Дубки». Оно пропадало быстро. Возвращаться можно было лишь по своим следам. Иначе ушлепаешь в сторону Финляндии или Кронштадта. Да уж, без очередной порции адреналина нам никак.

О событиях этого года трехмесячной давности вспомнить нечего. Всего лишь неделя в больнице. Был сосед по палате, упавший духом, с остановившимся взглядом в потолок. Перед моей выпиской прибыла бригада гастарбайтеров из Эстонии. Они привезли товарища, выпавшего из окна второго этажа, во время монтажа стеклопакетов. Я их встретил в коридоре, когда гулял там на костылях. С русским языком у них было плохо, но разобрать можно было. Я, как опытный «падальщик», давал им какие-то советы.

Уверен, что хромота пройдет, и я, в конце концов, снова побегу. Правда, в эту зиму, если снега будет, как в две предыдущие, со свободным временем будут проблемы.

Сколько собираюсь оставаться в этой профессии? Вопрос злободневный. Ведь, если что, соломки подстелить не удастся. Своему первому работодателю обещал, что проработаю на высоте до шестидесяти лет, хотя он, наверняка, об этом не помнит. Но это и не важно.