Со стороны восставших погибли 163 человека (непосредственно в бою 27, остальных расстреляли, взяв в плен), американцы потеряли семь человек убитыми и 28 ранеными. Никарагуанский посланник в Вашингтоне выразил правительству США «искренние соболезнования» по поводу гибели американцев за «высокие идеалы»[192].

В частях Диаса погибли, по разными данным, от 13 до 18 человек. Эти войска подвергли Масайю грабежу, как если бы речь шла о неприятельском городе. Были убиты не менее 41 мирного жителя.

6 октября американцы заняли центр восстания Леон, потеряв при обстреле местным населением трех человек убитыми.

Восстание либералов и Мены было подавлено, но американцы оставили в Манагуа отряд морской пехоты численностью 130 человек якобы для защиты своей дипломатической миссии.

На фоне массовых репрессий против сторонников либералов проходила и предвыборная кампания в Никарагуа. Либеральная партия в знак протеста против казней и американской интервенции вообще решила не выдвигать своего кандидата на пост президента, понимая, что ни о каких нормальных выборах речи не идет. В консервативной партии соперничали Диас и Чаморро. Интересно, что после «освобождения» Гранады от восставших американцы получили благодарственное письмо «от дам Гранады», которое подписала «леди» по фамилии Чаморро.

Но бизнес (в том числе и иностранный) предпочел Диаса, так как Чаморро был слишком одиозен, и его избрание могло спровоцировать новую гражданскую войну[193]. Сам Диас хотел уйти из политики, но американцы сделали ставку именно на него.

Примечательно, что Диас хотел избрания президента не гражданами, а парламентом. Но американцы со ссылкой на «пакты Доусона» потребовали инсценировки народного волеизъявления.

Под защитой американских штыков Диас 2 ноября 1912 года был «избран» президентом Никарагуа (население консервативной Гранады проголосовало за Чаморро). Срок его полномочий начался 1 января 1913 года. Чаморро был назначен посланником в Вашингтон.

25 ноября 1912 года американский Тихоокеанский флот наконец покинул Коринто, оставив, правда, в порту крейсер «Аннаполис».

После подавления восстания Мены и либералов Никарагуа находилась на грани банкротства. По американским оценкам, только прямой ущерб от военных действий составил два миллиона долларов (то есть больше, чем весь кредит, который американцы выделили своим марионеткам в Никарагуа). Резко сократились таможенные сборы. Если до восстания они составляли в среднем 138 тысяч долларов в месяц, то в августе 1912 года упали до 56 тысяч, а в сентябре – до 31 тысячи[194]. Да и само восстание удалось подавить во многом потому, что правительство Диаса в критическом августе 1912-го получило от Национального банка (фактически принадлежавшего американцам) кредит в 100 тысяч долларов.

Диасу опять пришлось идти с протянутой рукой к своим хозяевам. Но те потребовали сначала решить вопрос о трансокеанском канале. В XIX веке США и Никарагуа заключили шесть договоров о прокладке канала, но ни один из них американцами выполнен не был.

К концу 1912 года было совершенно ясно, что вот-вот вступит в строй Панамский канал. Поэтому единственной целью переговоров для США было не допустить строительства на территории Никарагуа канала-конкурента третьей страной.

9 февраля 1913 года посланник США в Никарагуа Вейцель и министр иностранных дел Никарагуа Диего Чаморро подписали очередной договор о канале, получивший наименование «договор Вейцеля – Чаморро». Согласно этому кабальному для Никарагуа документу США получали на вечные времена эксклюзивное право прокладки канала по территории Никарагуа. Для защиты канала Никарагуа обязалась предоставить США в аренду на 99 лет острова Корн в Атлантическом океане и военно-морскую базу в заливе Фонсека в Тихом океане. Кроме того, США получали право на каботажное судоходство в водах Никарагуа с правом проведения погрузочно-разгрузочных работ в любом никарагуанском порту.