Стороннему наблюдателю забота купца о безопасности могла показаться чрезмерной. Какое нападение в пригороде столицы благословенного Небесами эльфийского королевства, где почти нет преступности?

Торгвальд опасался совсем не местных воров. Его беспокоили те, кто посягал на собранную им коллекцию диковин и артефактов. Так он говорил знакомым, любившим посидеть с ним у камина за спокойной беседой.

На самом деле причина установления магической защиты крылась значительно глубже. О ней догадывались единицы, знающие об истинной личности радушного хозяина поместья. Одним из посвященных в тайну именующего себя Торгвальдом разумного являлся верховный жрец.

– Вина или чего покрепче, позабористее? – Купец жестом пригласил присаживаться в специальное живое кресло, подстраивающееся под форму тела сидящего. – Недавно раздобыл чудом сохранившийся кувшин нектара с Восточного материка, наследие древних магов. Изумительный напиток, ваше святейшество! Куда до него современным винам.

– О, не сомневаюсь. Пил я как-то в молодости аллирское вино Эпохи Единства, до сих пор прекрасно помню его несравненный вкус и аромат.

Торгвальд кивком отдал распоряжение застывшему в углу зыбкой тенью слуге, уселся за письменный стол. Спустя несколько минут дежурных любезностей в кабинет плавно вошла обворожительная девушка с подносом, на котором сверкали в свете зачарованных свечей хрустальный графин и бокалы. На втором подносе лежали в дорогих тарелках из разноцветного фарфора любимые закуски Габрилла Радужного – завернутые в листья третьеглаза сырые ломтики солнечной рыбы и нарезанный соломкой зеленый иринейский сыр.

– Весьма недурно. – Пригубив из бокала прозрачной сладковатой жидкости, жрец вытер салфеткой тонкие губы. – И все-таки аллирское лучше.

– С выдержкой в семь тысячелетий трудно найти соперника в мире напитков. – Купец поставил бокал на стол.

– Истинно так, дорогой Торгвальд. Хотя иные вина – людские, например, – за столь долгий срок превращаются в мерзкую отраву.

– Все меняется, – пожал плечами купец. – И нектар, и аллирское со временем утратят прелесть вкуса и станут отвратной жижей.

– Возможно. К сожалению, подобное происходит и с разумными. Умельцы теряют сноровку, проваливаются на простейших заданиях, чем очень печалят нанимателя. Взять ваших знакомых, коим я заказал извести одного смертного. Они опростоволосились, а ведь раньше ни один заказ не оставался невыполненным.

Радушная улыбка сползла с лица Торгвальда. Напряженным он по-прежнему не выглядел, но взгляд на мгновение, пока жрец его не видел за поднятым бокалом, приобрел жесткость и пронзительность отточенной стали.

– Разве я не принес вам извинения за тот случай, ваше святейшество?

– И я великодушно принял их. – Габрилл рассматривал играющее разноцветными искрами содержимое бокала, затем перевел тяжелый взор на собеседника. – Я не люблю иметь дела с неудачниками, Торгвальд. Поэтому столетиями сотрудничал с Ночными Охотниками, не прибегая к услугам прочих тайных организаций. Провал стал для меня неприятной неожиданностью, бросившей тень на наше сотрудничество. Однако я ненавижу менять клинки в бою – и повторяю заказ на того же разумного. Только теперь точно знаю его имя и местоположение.

– Признаться, моим «знакомым» будет приятно услышать сие, ваше святейшество, – сдержанно улыбнулся бывший купец. – Мы надеялись, что вы закажете нам Сандэра Валирио гораздо раньше, отслеживали местопребывание мальчишки. Мы же оба говорим о молодом человеке, выскользнувшем из рук Ночных Охотников в Веспаркасте?

– О нем. Так вам не требуются сведения касательно его?