Извини, Смуглянка, доведется сломать твою астральную печать раньше запланированного срока. Без способностей ловца духов чувствую себя беспомощным смертным. Против врага вроде того раненого воина я в нынешнем состоянии не боец. Твои подарки тут вряд ли помогут, мне управление теневыми духами нужно и энергетическое восприятие, иначе рискую плохо закончить.

Срывать печать не стремлюсь. Пускай сначала мужики выяснят отношения, они напряженные складываются. Прикончу победителя, если тот проявит к моей скромной персоне нездоровый интерес. С перевязи я снял зачарованный метательный нож. Магия ветра, направляющая оружие в цель. Самонаводящаяся железка, ха. Проверим.

Оба – раненый воин и бритоголовый святоша – подобрались, напоминая готовящихся схватиться котов. Венценосец отвел жезл для удара, желтоглазый повторил позу визави. Эльф атаковал первым. Он прыгнул на воина, перемахнув через заляпанный кровью и содержимым внутренностей участок дороги.

Жезл удлинился, выстрелив из нижнего конца узким длинным шипом, оголовье выдвинулось на локоть. Ожидавший атаки воин отступил на полшага и филигранно увернулся от свистнувшего в миллиметре от него клинка. Последовавший с молниеносной скоростью удар оголовьем он заблокировал мечом, однако оголовье почти отделилось от жезла и по инерции врезалось в грудь раненого, в воздухе вырастив кольцевое зазубренное лезвие.

Амба раненому. Ребра порезало и раздробило оголовьем, легкие повредило, а если не повезло, то и сердце с кровеносными сосудами. Без соответствующего лечения помрет, будь он хоть трижды чародей.

Воин зло ощерился, харкнув кровью. Торжествующий святоша, окутавшийся голубоватым сиянием, выдернул оголовье на тонкой цепи из грудины, повторно замахнулся и вдруг застыл. На физиономии бритоголового четко угадывалось удивление, перерастающее в страх. В глазницах его противника полыхало желтое пламя.

Впервые с минуты постановки печати я ощутил ауру настолько могущественной сущности. Эманации власти и ужаса, исходящие от нее, пробились сквозь заслон сковывающих восприятие чар. От влияния несокрушимой воли, направленной на жреца, волосы у меня на затылке встопорщились, внутри заворочался готовый схлестнуться со сколь угодно сильным врагом зверь. Ярость накатила волной, мешая сосредоточиться. Она влекла за собой в мир радостной схватки с достойным умереть от твоих рук противником, в мир постоянного, запредельного голода.

…Собрат…

Жало посоха, образованного из жезла, с хрустом пробило лиственные доспехи и впилось в живот венценосца. Эльф с посеревшим, перекошенным от ненависти лицом вонзал в себя посох, неотрывно глядя в пылающие глаза раненого воина. Тот неподвижно стоял, пока эльф не начал заваливаться набок. Физиономия бритого постепенно утрачивала осмысленное выражение, он упорно нажимал на посох, вводя клинок себе в корпус. Выпустивший меч воин прекратил мучения врага. Он ухватил его за горло здоровой рукой и сжал до треска гортани, после чего расправил плечи и отбросил труп.

Вмятина в груди, оставленная оголовьем жезла-посоха, исчезла, хлеставший из раны поток крови прекратился. Магия. Знать бы ее тип. Одно дело – целительное действие артефакта, и совсем другое – естественная регенерация организма. Меньше всего я бы желал столкнуться с бешено восстанавливающимся существом наподобие оборотня. Не в том я настроении. Мне бы перевязку сварганить, травяного настоя хлебнуть и на покой. Блин, угораздило же подвернуться под копье гадского ушастика.

Желтый огонь в глазницах воина погас, сменившись прежней синевой. Победитель вздрогнул, очевидно приходя в себя, и устремил на меня усталый взор. Он ссутулился, за доли секунды визуально постарев на десяток лет.