– Какой день недели? Я успеваю на отбор? – встрепенувшись, спросила, вспоминая о своей команде.

- Воскресенье, – в каком-то замешательстве ответили мне.

- Уже завтра, – задумчиво произнесла я.

Пролежала в больничном крыле около двух суток, отоспалась на неделю вперед.

- Мне же можно будет участвовать? – добавила я, боясь, что мне запретят.

- Ты не сможешь, испытания уже прошли, – вдруг неожиданно выдал информацию ректор, разочаровывая меня.

- Как?! Их провели раньше, чем задумывали? – непонимающе спросила я.

- Нет, отбор состоялся почти две недели назад, – по-настоящему огорошил ректор.

- Две недели?! – ошеломленно воскликнула в ответ на его слова.

Боже, я проспала две недели! Ещё думаю, почему так хорошо себя чувствую. И голова совсем не болит после того, как артефактор устроил мне запоминающуюся встречу с каменным полом. Но столько времени пролежать в постели и выпасть из жизни – в голове не укладывается.

- Потребовалось время для твоего восстановления, – начал он говорить с успокаивающей ноткой в голосе.

- Две недели! Всё проспала! – изумленно повторяла я.

– Скажите хотя бы, кого выбрали? – задала вопрос поникшим голосом.

- Пока неизвестно, мы ещё совещаемся.

- Надо же, так долго. Наверное, вся академия голову ломает, – первый раз за всё время улыбнулась я, но улыбка получилась не совсем весёлая.

- Может, и так, но перед нами стоит важная задача. Ладно, отдыхай. Скоро придёт лекарь, сделает итоговый осмотр и, скорее всего, выпишет. Индивидуальные занятия возобновятся через неделю, магически ты почти полностью восстановилась, – произнёс он, вставая со стула, выходя за ширму и оставляя меня в одиночестве.

Совсем скоро, как и предсказывал ректор Тэриан, меня посетил лекарь Мёрфи, пребывавший в скверном настроении, и, наверное, мечтавший поскорее от меня отделаться – выражение лица явно говорило об этом. Он поводил какой-то деревянной палочкой, затем удовлетворенно кивнул, предупредил, чтобы первую неделю магией не злоупотребляла, и выписал, сказав своей помощнице принести мои вещи, которые оказались хоть и чистые, но в весьма плачевном виде.  Больничная рубаха, в которую я была одета, и то вызывала больше симпатий.

«Блин, Агнес, дырявая голова, наверное даже не подумала о том, чтобы принести мне одежду. Я уже третий раз в лекарском крыле, и до этого вещи приносили, а сейчас забыли! Просто издевательство», – сокрушалась я, вспоминая подругу добрым словом.

- Можно мне потом Вам рубаху занести? – утомленно спросила я. Одежду, которая напоминала о мрачных событиях, хотелось выкинуть, убрать с глаз долой или вообще сжечь, но точно не надевать.

- Хорошо. Только не забудьте, – отозвалась она, витая где-то в облаках. Широкая улыбка украшала лицо девушки, а мысли находились далеко.

 «Наверное, мне предначертано выходить из больничного крыла непонятно в чём», ¬– подумала я, вспоминая домашние тапочки с розовыми помпонами.

Больничная рубаха, длиною ниже колен и очень широкая наводила на мысль, что насчет размеров они не заморачивались и хранили для всех один. Однако если вспомнить тетушку Трашан, следящую за имуществом академии, становилось понятно, с кого мерки снимали и кто их заказывал, такое несоответствие логически объясняется.

Из аккуратной стопочки моей потрёпанной одежды вытащила белье, а оставшееся без зазрения совести выкинула в мусорное ведро возле выхода, откуда всё сразу же пропало, и ведро стало вновь пустым, только дно несколько раз мигнуло зеленым цветом. «Всё, попрощаюсь с плохими воспоминаниями. Живём дальше», – с энтузиазмом подумала я. Затем вновь посмотрела на до сих пор широко улыбающуюся помощницу ректора и задумалась: «Может, она принимает что-то успокаивающее, весёлое? И мне тоже подсунула? Иначе как объяснить её глупую улыбку и моё внезапно поднявшееся настроение?»