История обычная. В виде поздравления и подарка за рождения малыша муж подарил ей сначала кучу золотых и бриллиантовых украшений, а потом дорогущей путевкой на море для оздоровления недавней роженицы и ребенка. А мне показалось, когда я первый раз осматривал это дитя в его присутствии, что он торопился или отдохнуть от них, или к какой-то другой даме, не обремененной детским ночным криком. Теперь на несколько недель он может себе позволить спокойно спать дома под орущим телевизором или беспокойно развлекаться в любой чужой постели, – от любовниц до борделей.

А жена в окружении лично им нанятых дневных нянечек и наших штатных санаторных горничных теперь «отдыхала» в ночное время в полном одиночестве. Ну, точнее с глазу на глаз с грудным ребенком.

Особенно в этой отдыхающей мне понравилось вечернее платье с глубоким вырезом. Или это она одевалась днем для горничных и нянь. И пока еще не успела сменить наряд на вечерний домашний халатик?

Когда она, наконец-то, положила ребенка в кроватку, выпрямилась и повернулась, то аж вздрогнула, потому что я стоял прямо перед ней на расстоянии доступности даже не вытянутой руки. Придя в себя от удивления, она сделала шаг навстречу, еще больше сокращая, между нами, расстояние до полного нашего соприкосновения.

Я провел пальцем по ее коже над вырезом платья.

– Я не представилась, – сказала она, даже не пытаясь убрать мой палец от себя.

– А надо? – спросил я, гладя ее в том же месте уже открытой ладонью.

– Клара, – ответила она на мой вопрос.

– Я, – ответил ей я с улыбкой, и подхватил ее за талию, – толи объятием, толи знакомством.

– Хорошо, господин Я, – сказала она, уже и сама прижавшись ко мне всем телом. – Что же дальше у Вас в программе?

«Ну явно же не обсуждение погоды и светских новостей», – подумал я и улыбнулся.

Рука, лежащая на ее талии, наткнулась на замок-молнию и стала отодвигать бегунок, открывая всё больше и больше доступ к ее спине. Когда замочек оказался совсем открытым, Клара ловким и явно привычным движением плечами просто сбросила платье к своим и моим ногам. Переступив через лежащее на полу платье, она в кольце моих рук у нее на талии, повернулась по оси ко мне спиной. Я расстегнул на ней застежку лифчика, и он точно так же, как платье, оказался на полу. За лифчиком последовал пояс с подвязками для чулок и собственно чулками. Потом трусики, – ажурные и почти прозрачные.

«Чует мои душа и член, – особенно член, – что несколько часов она не будет так одинока сегодня ночью», – усмехнулся я про себя и снова повернул ее лицом к себе.

Где и что находится в таких номерах я знал, обследовав все помещения еще весной, до заселения сюда гостей. Да и потом уже с гостями, – точнее с гостьями, – неоднократно обследовал эти номера.

Кровать, куда я толкнул ее на спину, – точнее вверх лицом, – была огромным траходромом, привычным для этого элитного корпуса и совершенно отличавшимся от других корпусов. Не знаю сколько там размеры «вдоль и поперек», – да и по диагонали тоже не знаю, – но на таких кроватях и постелях почему-то никогда не скрипели пружины. А размеры этих кроватей измерялись мной только телами присутствующих и мелькающими в голове мыслями и предвкушениями.

Уже лежащую даму я сложил почти пополам так, что ее ступни были как раз около лица. Попросил крепко держать ноги в таком положении, я перемахнул и «встал верхом» над ней около ее ягодиц. Мне открылся вход в ее организм с той стороны, откуда мне этого больше всего хотелось, – во влагалище, в пизду, шмоньку, щель – называйте как хочется вам. Но это было точно туда, куда мне хотелось, как этот вход не назови.