У меня оставалась маленькая надежда, что я скинула все на крохотный носитель. И дневник, и фотографии. Положила его где-нибудь в кошельке, документах или даже переноске с моим новым другом. Я давно знала, что в Италии воруют, и могла перестраховаться.

Часть моих вещей вполне могла остаться с тем мужчиной, в которого я имела несчастье влюбиться. Ну, а что мне остается делать? Скоро вылет, билеты только на мое имя… Не могу же я не лететь?! Меня и так слишком далеко занесло. А может, он в последний момент сбежал? Подсыпал мне снотворного и наутек. Нет! Я могла оставить все – сарафаны, зубную щетку, да хоть весь чемодан, но только не дневник!.. Я никогда не расставалась с ним. Но ведь раньше я хранила его дома под подушкой. Я могла расслабиться и забыть его под подушкой там, где спала.

Да, что угодно могло произойти. Например, я шла по улочкам Рима и любовалась на роскошные витрины. Ко мне подлетел мотоциклист и схватил мою сумочку. Я начала борьбу, но сумочка все-таки досталась грабителю. Осознавая, что в ней, кроме денег, есть самое ценное – мой дневник, я кинулась догонять негодяя. Мотоцикл с ревом летел по улице. Я спотыкалась и падала. Тут неожиданно из-за угла выехал кабриолет черного цвета, а в нем – необычайной красоты молодой итальянец. Он был тем самым итальянским актером или даже известным футболистом, которого я увидела по телевизору вечером 4 июня в важном матче Россия-Италия. Его я, конечно, не узнала, но моя сложнейшая амнезия прекрасно спроецировала это первое лицезрение, и дело пошло. Без лишних вопросов мужчина решительно нажал на газ и стал виртуозно обходить другие машины. Преступник, безжалостно прижимаемый к обочине, сделал последнюю попытку получить свое, а точнее, чужое – сунул руку в сумку и схватил нечто, похожее на кошелек, а сумку швырнул своему преследователю. Естественно, это был планшет. Но в тот момент меня это не волновало. Через минуту я уже чувствовала прикосновение руки своего принца, когда он медленно передал мне мою сумочку, сжигая меня пламенным взглядом… Меня невольно затошнило.

Началась посадка. Я автоматически следовала за другими пассажирами. Мое воображение рисовало одну картину за другой. Теперь я уже сидела в полицейском участке, пытаясь объяснить на ломаном английском, что у меня похитили планшет прямо на развалинах Колизея. Пытаясь догнать преследователя, я сбила все колени. Полицейский был так внимателен, что, выслушивая мою бессвязную речь, лично накладывал пластырь на мои раны. Его пальцы необыкновенно мягко приложили пластырь, рука коснулась кожи, а его взгляд встретился с моим. Я забыла напрочь происшествие с грабителем. Объясниться на словах нам не удавалось, но наши взгляды рассказали обо всем…Что-то невероятно знакомое было в его карих глазах…Ах да, я же случайно встретила его 4 июня, когда он был в нашем городе по важным служебным вопросам… Бред!

Уже в кресле самолета меня осенило. Если я потеряла дневник безвозвратно, то не такая уж это беда. В отпуске я не общалась со своими родными и знакомыми, разве что только по телефону и наверняка очень кратко. Выходит, я могу как угодно изложить события этих дней. Суть не поменяется. Наоборот, можно воплотить свои самые смелые мечты, изложить их в дневнике и сделать их частью своей жизни. События нескольких дней до отпуска значения не имеют. Перед отпуском, уверена, я только работала и искала подходящие путевки.

Передо мной висел небольшой экран, на котором девочка лет десяти на турецком языке в костюме стюардессы объясняла, как пристегивать ремни и использовать жилеты. Ее тонкий голосок и совершенно непонятный язык действовали на меня как снотворное. Я ничего не могла поделать с нахлынувшей усталостью. Шея совершенно не держала голову, и, едва она нашла опору на спинке кресла, все вокруг стало уплывать: далекий голос девочки-стюардессы, шум мотора, шорох моего попугая в переноске в верхнем отделении для ручного багажа…Пришла в себя я только уже когда самолет сел и люди медленно двигались к выходу.