Писательница возмутилась вслух:

– Кого принесло? – и совсем барбосовским грубым голосом спросила в трубку домофона: – Кто там?

Ответ мог быть таким: «Картошку продаем», и тогда она ответит: «Спасибо, не надо» – и снова примется за работу. Перебили, и входить снова в рабочее состояние трудно. Но что делать?

Ни про какую картошку ей не сказали, трубка молчала. «Хулиганят», – решила она и отошла от двери. Но домофон зазвонил снова, еще громче, так ей показалось. Опять спросила:

– Кто, отвечайте.

Трубка молчала. Чтобы скорее прекратить эту волынку, она нажала кнопку у трубки, открыла дверь подъезда. И услышала шум лифта, а потом и в ее дверь позвонили длинно и очень уверенно. Как будто сказали: «Открывай, я не грабитель».

Писательница, как все люди, любопытна, ей уже интересно, кто же это так настойчиво ломится в ее дом. Она распахивает дверь, а там девочка, ей лет одиннадцать, в крайнем случае – двенадцать. Зеленая курточка, зеленая шапочка, а на лбу челка, зеленые глаза смотрят немного испуганно:

– Надо срочно поговорить, – бормочет девочка, – меня зовут Галя.

– Это еще не причина, – ворчит писательница, но девочка входит в прихожую и отряхивается от снега, вздрагивая, как щенок. Она кидает на пол свою красивую шапку, от шапки натекает лужица, а от сапог – еще одна. Девочка быстро сбросила сапоги, всунула ноги в тапки, которые достала из сумки. А сумка была огромная, на колесиках. С такими сумками запасливые старушки ходят на рынок за овощами.

– Я всегда ношу с собой тапочки, свои гораздо удобнее, чем чужие обувать, правда же? – Она смотрела ясными карими глазами, улыбка веселая и ровненькие белые зубы. Красивая девочка.

Вот она заглянула в комнату:

– Одна живете? Я, когда вырасту, тоже буду одна – замуж выходить глупо, писатель должен сосредоточиться на творчестве, правда же?

– То есть ты пришла, чтобы мне это сказать? – иронию надо прятать подальше, обижать девочку не хочется.

– Нет, это просто к слову. А пришла я к вам как к своей коллеге. Я тоже пишу книги. Иногда стихи, но чаще прозу. Вы что сначала почитаете? Фэнтези? Или детективы? Ваши книги многим в нашем классе нравятся. Но вы пишете повести и рассказы, а я во всех жанрах работаю. В этой сумке мои произведения, еще не все – дома целый ящик и еще тумбочка. – Она вкатила в комнату сумку, колесики жужжали, настроение у писательницы все больше портилось.

– Какая удача, что я вас разыскала! Весь Лунный бульвар вас знает, но они меня отговаривали к вам ходить – мешать нельзя. А я все равно пришла. Какая радость!

«Какой ужас», – подумала писательница, косясь на огромную набитую сумку.

– Я принесла толстый роман, называется «Предательство», есть еще одно название – «Прощай, бывшая подруга Соня!» Иногда бывает два названия, может, вы не знаете – я вас уверяю.

– Вообще-то в такие часы ко мне никто не приходит и даже не звонит – это опасно, я вспыльчивая, – писательница искала путь вежливо отказать этой девочке, но обидеть не хотела. Еще в детстве мама внушила: не обижай никого.

И тут девочка засмеялась:

– А я и не звонила, хотя раскопала ваш мобильный номер. Ведь писатель должен помогать писателю, верно? – И она стала выкладывать на рабочий стол писательницы пачки листов. – Вот фэнтези «Опавший лист», или «Подвал будущего». Классно? А это роман, часть вторая – «Убитая дружба, или Прощай бывшая подруга Соня». Я решила Соньку достать. А вот рассказ, называется «Он испортил мне жизнь на весь шестой класс». Про одного парня Игоря. И еще – «Осень, переходящая в лето» – огромная поэма о любви.

Писательница молча смотрела на свой рабочий стол, поверх ее неоконченной повести были навалены эти чужие листочки. Сама она даже чашку кофе никогда не ставит на этот стол – рабочее место надо уважать. А тут эта чужая Галя накидала кипу бумаги. И вдруг догадалась: «Да она же просто наглая!» Стало легче – можно не бояться обидеть. Такая девочка сама обидит кого угодно. И не постесняется.