Доухерти признавал, что он не мог обращаться с ней должным образом, она была слишком впечатлительна и не уверена в себе. Он часто говорил ей: «Замолчи!» или «Заткнись!», укладывался спать на диване, а проснувшись через час, обнаруживал её спящей рядышком с ним или сидящей неподалеку на полу. Она никогда не таила ни на кого обиду и всегда была снисходительной. «Мне казалось, будто я знаю, чего она хочет, но то, о чём я думал, никогда не оказывалось тем, чего она хотела в действительности», – говорил он.

Это откровенное признание, которое не вошло в опубликованную версию статьи «Мэрилин Монро была моей женой», проливает свет на глубокие психологические разногласия между супругами.

Доухерти быстро понял, что для Нормы Джин он был скорее отцом и опекуном, чем мужем. Она ревновала его к друзьям, боялась, что он уйдёт к другой женщине, и тратила его деньги на подарки ему самому, как будто пытаясь купить его любовь.

Разница в эмоциональности супругов стала особенно заметна после случая с убитым кроликом. Норма Джин не смогла справиться с увиденным, впала в истерику и перестала готовить. Её кулинарные неудачи вызывали недовольство мужа, что усиливало её страхи.

Именно поэтому она часто допускала ошибки в кулинарии, не разбиралась в домашней работе и отчаянно боялась, что её куда-нибудь снова отправят.

Однажды Норма Джин назвала своего мужа страшным грубияном, когда тот сделал ей замечание. Она не смогла приготовить рыбу, которую он принёс с рыбалки. После чего последовал страшный скандал.

Доухерти часто повторял в компании: «Наш брак был идеальным, и в постели, и за её пределами». Однако его слова не соответствуют воспоминаниям о нём, которые остались у Нормы Джин.

В своих мемуарах Доухерти признаётся, что не любил ничего из того, что делал с женой, за исключением поцелуев. Она же, достигая удовлетворения, обычно засыпала, оставляя его возбуждённым, смущённым и недовольным.

Доухерти никогда не был жестоким, но со своим пылким характером и чувством независимости он, как и его жена, оказался не готов к браку. В минуту откровенности он признался, что часто уходил из дома и играл в бильярд, что ранило её чувства.

Норма Джин быстро поняла, что её брак с Доухерти не будет отличаться от предыдущих отношений: она снова чувствовала себя никем. Доухерти признавал, что её интеллект превосходил его, и она мыслила более зрело. Возможно, это задевало его.

Он считал, что оказал услугу привлекательной девушке и организовал ей приятную жизнь. Кроме того, он думал, что благодаря этому браку обеспечит ей дом у своей матери, когда пойдёт на войну.

Несмотря на благородные намерения, вступление в брак без достаточной эмоциональной зрелости было не лучшим решением обоих. Норме Джин было всего 16 лет, и она не была готова стать матерью. Поэтому они с Джимом решили, что у них не будет детей.

В начале 1943 года молодые супруги жили в Ван-Найсе у родителей Джима. Однако вскоре они переехали на Боссемер-стрит. Здесь они встречались с другими парами, на вечеринках с танцами Норма Джин преображалась из застенчивой хозяйки в талантливую актрису. Она веселилась, разбивала пары и кружилась в танце. Джим ревновал.

Они часто выбирались позагорать в Санта-Монику или в лос-анджелесскую Венецию. Когда они жили в Ван-Найсе, Норма Джин взяла в дом шотландскую овчарку и много времени уделяла уходу за ней. Но большую часть дня она посвящала уходу за собственной внешностью и культивированию красоты. Она постоянно опробовала новую косметику, принимала ванны и много раз в день промывала лицо с мылом. В этот период она хотела считаться ещё большей красавицей, чем была в школе.