– Ма-ам, – зовут меня недовольно, и я вздрагиваю. Так задумалась, что, похоже, ничего не слышала и пропустила все слова ребёнка.

– Да, Матюш, прости, пожалуйста! Что ты сказал?

– Я сказал, что доел, поехали домой уже? – Матвей отодвигает от себя тарелку. После квеста мы зашли перекусить в кафе.

– Конечно, солнышко, поедем! – машу рукой официанту и прошу принести счёт.

– Мам, ты какая-то странная сегодня, – сын смотрит на меня, наклонив набок голову, и я сглатываю.

За последние годы образ отца моего ребёнка немного стёрся из памяти, но теперь, когда я, так сказать, освежила впечатления, становится понятно: Матвей – его копия.

– Просто много работы, солнышко, не переживай, – говорю на автомате и протягиваю карту подошедшему официанту. – Ну что, идём? – Встаю из-за стола.

Домой мы добираемся быстро, Матвей тут же начинает ковыряться с какой-то очередной головоломкой, которые мы покупаем везде, где увидим. А я тащусь на кухню, по пути подцепив мобильный из сумки. Вздохнув, включаю – там, разумеется, куча пропущенных звонков и сообщений, в основном от Мари. Набираю подругу.

– Дорогая, прости, – мямлю в трубку, но Мари явно неинтересны мои извинения.

– Марусь, с тобой всё хорошо? – встревоженный голос Мари прерывается воплями дочки на заднем плане и голосом мужа.

– Да, – выдыхаю, – всё в порядке. Что у тебя там происходит?

– Они играют в лошадку, – прыскает Мари, и я не могу не улыбнуться, представляя Муромцева за игрой с дочерью. Илья просто обожает жену и дочь и зовёт их не иначе как «мои эльфиечки».

– Так, я ушла в другую комнату, – в динамике становится тише, теперь интонации подруги наполнены предвкушением, – и внимательно тебя слушаю! Что за отец твоего ребёнка в нашей компании?!

– Уф-ф, Мари… – тяну время, потому что с одной стороны мне очень хочется поделиться, а с другой – я за столько лет так свыклась с этой тайной, и теперь мне не по себе от того, что кто-то может узнать подробности.

– Ну чего Мари-то, я уже двадцать с лишним лет Мари, – ворчит подруга. – Я сейчас скончаюсь от любопытства!

– Это не телефонный разговор, – прикусываю губу. – Если кратко, мы познакомились случайно, в клубе. Я тогда... чёрт, это было умопомрачение какое-то, я совсем голову потеряла. В тот момент мне показалось, что и он тоже. В общем, у нас с ним была только одна ночь, после которой он исчез. С результатом этой ночи ты знакома, Матвеем зовут.

– Да уж, негусто информации, – тянет Мари. – Ну скажи хоть, какой он?

– Высокий, – начинаю говорить и перед глазами встаёт Попов. – Мускулистый, сероглазый…

– Так, стоп, подруга, – меня перебивают. – Что-то мне не нравится твой голос! Вы с ним что…

– Нет! – выпаливаю, краснея... от злости! Только от злости! – Он самоуверенный говнюк!

– Я так понимаю, про сына говнюк не в курсе? – миролюбиво спрашивает Мари.

– Правильно понимаешь, – ворчу в ответ. – И сообщать ему радостную новость, что он уже шесть лет как счастливый папаша, я не собираюсь.

– По-моему, нам надо встретиться, – вздыхает Мари. – Посидеть, как раньше, ты, я, Анька. А, Марусь?

– Я бы с радостью, да только вас разве вытащишь?

– Сейчас у нас совершенно точно есть очень серьёзный повод, – убеждённо говорит подруга. – Хочешь, я заодно узнаю у Ильи, что ему известно насчёт этого твоего…

– Он не мой, – отвечаю упрямо, но знаю, что Мари не отстанет. – Алексея, – выдыхаю, наконец. – Алексей Попов, он новый начальник антикризисного чего-то там.

– Ну, значит, Илья точно в курсе, – довольно произносит подруга. – Ладно! «Ты, Марусь, того, не трусь, образуется, Марусь!»

– Повспоминай мне ещё цитаты тут, – бормочу в трубку, но губы уже трогает улыбка.