– Позвоните, пожалуйста, в отдел кадров – начальник теперь Василий Васильевич, – попросил я подтянувшегося на кипиш дядю Вову. – Испытательный срок два месяца, с усиленным контролем. Пленку… – достал из «конваса» бобину. – Обработать и организовать для сотрудников коллективный просмотр.

Чтобы знали, за что.

– Сделаем, – пообещал он.

– Спасибо за помощь, дядь Ген, – поблагодарил «вахтера» отдельно перед непосредственным начальником.

Приравнивается к приказу «обеспечить карьерный рост».

Покинув здание, мы погрузились в машину, и Вилочка повезла меня в Академию Наук, заниматься гораздо более приятным делом – согласовывать валютные гранты ботаникам и зоологам. Процесс занял четыре часа, и у нас еще осталось время заехать в головной «Потёмкин» покушать борща с пампушками и куриных отбивных.

– Грустно, – признался я посреди ужина.

– Да ладно тебе, неделю всего, – отмахнулась Вилочка.

– Ты тоже должна грустить, – расстроился я.

– Я тебе ничего не должна! – фыркнула она. – Я – птица вольная! – показала отсутствие колечка на безымянном пальце.

– Ну это к гражданскому кодексу претензия, – фыркнул я в ответ.

– Шучу, – с улыбкой призналась девушка. – Я тоже буду по тебе скучать.

– Во, уже лучше! – одобрил я. – Уверен, ты и так стараться будешь, но все-таки – пострайся выковать из мамы матëрую светскую львицу.

Будет помогать бабушке Эмме натаскивать родительницу к загранке. Задача та еще – даже представлять не хочу, насколько напыщенные и мерзкие обезьяны собираются на высоколобые показы моды. Чуть оступится и все – будут потом до скончания века (возможно даже буквально!) плеваться и напоминать друг другу, какая мама Наташа неотесанная крестьянка.

– Верь в меня так же, как я верю в тебя, – улыбнулась Виталина.

– Верю! – с улыбкой кивнул я.

По пути в аэропорт я, как ни старался концентрироваться на хорошем, мрачнел все больше – тяжело без любимого человека на долгий срок оставаться, когда привык к обратному. Острая форма Вилкозависимости – болезнь опасная!

Долгий, смоченный слезами – к счастью, не моими – поцелуй в машине, и я в компании дяди Семена отправился на посадку на регулярный рейс до Хабаровска: погодные условия не позволяют долететь сверхзвуком, придется немного побыть как все.

На Дальний Восток мы прибыли ранним утром по местному времени, поэтому большую часть пути до опустевшей квартиры я проспал. С тоской покосившись на застеленную кровать, спать в которой мне придется одному, с еще большей тоской посмотрел на гитару и печатную машинку – пользоваться можно только вторым, и то вполсилы. Попросить временную машинистку? Не, не буду – лучше пока отложу текстовую нагрузку до возвращения любимого столового прибора и отправлю в Москву давным-давно готовые сценарий, раскадровки, чертежи костюмов и декораций первого эпизода «Звездных войн». Пусть подбивают смету и набирают персонал, уделяя особое внимание мастерам спецэффектов – мне нужны все возможные технические «Оскары»!

Нужных размеров помещения в Хрущевске пока нет. Нет его и в Хабаровске, если уж совсем честно. И во Владивостоке тоже нет. И в остальных городах нашей Родины с ними напряженка. Странно, но такое чувство, что кроме меня такое положение вещей не волнует вообще никого – старшие товарищи как-то не задумываются о том, что звезда из другого уголка страны в глухомань приезжает редко, а посмотреть на нее хотят все. Сами звезды об этом думают еще меньше: все вопросы к Госконцерту, он помещения выделяет. К спортивным, следовательно – повышенной вместимости – объектам наши деятели культуры относятся прохладно: там и звук не такой хороший, и акустика специфическая, и, что уж грех таить, львиную долю оборудования нужно «доставать», а главное – «доставать» под него толкового звукорежиссера, который знает как и что должно быть подключено.