– Сегодня утром группа корейских товарищей уехала домой, – пояснила симпатичная темноволосая молоденькая продавщица по имени Евгения. – Поэтому вчера они скупили всю джинсовую продукцию. Следующий завоз – через три дня.

Я перевел ее слова Леннонам, и Йоко со старательно скрываемым злорадством заметила:

– Не получится бесплатно прорекламировать ваши джинсы с помощью Джона.

– Извините, нам с Йоко нужно поговорить наедине, – заявил Леннон и утащил жену общаться в примерочную, не забыв задернуть занавеску.

– Творческие, сложные натуры, – пояснил я удивленным продавщицам. – Немножко ругаются, и на здоровье – мы подслушивать не станем, верно?

– Верно! – отреагировали продавщицы, заинтересованно стреляя глазками в примерочную.

– Вроде звезда и англичанин, а жена на рыбалку все равно не пускает, – гоготнул дядя Витя.

– Однажды мы с лордом… Впрочем, вам его имя все равно не нужно, – поделился воспоминаниями посол. – Спланировали двухдневный рыболовный маршрут в низовьях Суэца, но его не пустила жена.

Мы поржали, и из раздевалки появились вроде как уладившие проблему Ленноны.

– На самом деле джинсы тебе привезут в течение пары часов, если позвонить, – поведал я Джону. – Или можно съездить в Хабаровск – дадим мистеру Уилсону повод немного рассказать журналистам после вашего отъезда о жутком дефиците товаров в СССР.

Леннон демонстративно покрутил башкой – тут чего только нет – и иронично улыбнулся:

– Ваш дефицит ужасен. Поехали за джинсами!

– Я устала и хочу домой, – заявила Йоко.

– Улетай, – отмахнулся Леннон.

– Я… – не став добавлять ожидаемое «я имела ввиду местную квартиру», Йоко осеклась, пожевала губами и фыркнула. – Прекрасно! Проводишь меня на самолет, Виталина? – повернулась к почти незаметно удивившейся такому повороту событий Вилке. – Ты – лучшее, что есть в этой холодной стране, девочка. Очень жаль, что ты решила связать свою судьбу с шовинистом! – неприязненно посмотрела на меня, и, взяв Виталину под руку, потащила ее к выходу.

– Очень сожалею, что так получилось, Джон. Если хочешь, мы объявим над Дальним Востоком штормовое предупреждение, во время которого нельзя летать, – предложил я.

– Не бери в голову, – вполне жизнерадостно улыбнулся он. – У Йоко сложный характер, и за это я ее люблю, но сейчас нам лучше немного отдохнуть друг от друга.

Удивительно, как Вилочка почти незаметно, проведя наедине с «жертвой» минут двадцать совокупно, сумела залезть Йоко в голову, став «лучшим, что есть в этой холодной стране». С другой стороны – чего тут удивительного, это ж суперагент. Стоп!!!

А это нормально, когда, пусть и склонная к употреблению психоактивных веществ, но все-таки звезда второй величины (за счет удачного брака хайпанула), привыкшая общаться со сливками общества, имеющая личный фонд дама ведет себя настолько безобразно? Плюс она еще и японка, что дает +100 к стремлению «не терять лицо», а именно этой самой потерей Йоко весь сегодняшний день и занимается. Так, суперпамять… Ага, вот этот кадр – Вилочка с улыбкой передает миссис Леннон стакан с соком, задержав руку дольше, чем надо.

Я же просил не опаивать! Твою мать, а если это вскроется? Ладно, если первый пункт плана – убрать жену Леннона от него подальше до окончания пребывания в нашей стране, значит дальше… Все, я понял. Жадные вы, дедушки, а мне теперь нервничай и разгребай.

После отбытия жены, когда мы на слегка облегченном «Рафике» гнали по трассе на Хабаровск, Леннон сильно оживился, начал активнее крутить головой и больше разговаривать:

– Когда я позвонил своему адвокату с просьбой пробить мне поездку в СССР, он решил, что я перебрал кислоты и подшучиваю над ним. Тогда я позвонил продюсеру, и он несколько часов пытался отговорить меня от этой идеи. Потом меня пытался отговорить – какой-то урод из ЦРУ. Тогда мне это надоело, и мы с Йоко полетели в Лондон. Коллеги мистера Уилсона отговаривали всего полчаса – это подогрело мою иссякшую с годами любовь к старой доброй Англии.