– Неудачная шутка, Сережа, – вымученно улыбнулся Олег Александрович.

– А еще целая пачка «гостей» с фамилией «Судзуки». А еще Мицуи! И Мицубиси! Ясуда! Асамо!

– Успокойся! – шикнул посол.

– Е*учий крупный финансовый капитал, – подвел я итог. – Все хорошо, Олег Александрович. Где моя личная ненависть и где интересы Родины? Это даже несоизмеримо.

Мерзко, но вот в таком ублюдочном мире мы живем. Да к черту – японцы всë, демонстративно выпороты, выхолощены и лишены зубов. И вообще не забываем перекладывать ответственность на англосаксов.

– Вы плохо себя чувствуете, Тукачеву-сенсей? – заподозрил неладное япошка.

– Все хорошо, Эйдзи-сан, – успокоил я его безмятежной улыбкой.

– Все, чего ты можешь добиться – полного разрыва дипломатических отношений, – продолжил вразумлять грустного малолетку Олег Александрович. – А хоть какие-то отношения…

– Всегда лучше их отсутствия, – перебил я его. – Сказал же – всё будет хорошо.

– СССР на тебя надеется, Сережа, – напомнил посол.

– И я не подведу, – напомнил я в ответ.

Добравшись до штаб-квартиры «Сони», оценил забитую лимузинами парковку. Мы прибыли на три минуты раньше положенного, но нас все равно опередили. Пофигу, хотят ждать – пусть ждут.

В коробочке из охраны прошли в здание, где нас встретил лично Масару Ибука – один из двух основателей «Сони». И это хорошо, потому что после формальных приветствий нам нашлось о чем поговорить по пути наверх, к конференц-залу:

– Ибуки-доно (никаких «сама» мне тут, ты мне не начальник), о вас ходят очень интересные слухи.

– Какие же слухи, Ткачёв-сенсей? – с улыбкой (потому что электронные игрушки уже дали много денег, и начальник корпорации ко мне от этого проникся добром) спросил он.

– О том, что вы разработали ряд новаторских концепций по воспитанию и обучению детей раннего возраста, и вскоре свет увидит ваша книга о них.

– Всего лишь хобби, – поскромничал он. – Боги наградили меня множеством детей и внуков, и я решил, что мой скромный опыт может быть полезен другим старикам.

– Боги щедры и к нашей семье – у меня четверо братьев-близнецов и годовалая сестренка. Когда ваша книга поступит в магазины, я обязательно подарю ее своему отцу – уверен, воспитание моих младших родственников после этого выйдет на качественно новый уровень.

– Не ждите слишком многого, Ткачев-сенсей, – улыбнулся он гораздо более искренне и проявил ответную любезность. – Ваша страна добилась многого в воспитании молодежи, а сам я знаком с трудами вашего замечательного педагога Макаренко. Как только книга будет закончена, я с радостью пришлю вам несколько копий.

– Я бы хотел попробовать издать ее на территории СССР, – масштабировал я.

Потому что книга без дураков полезная.

– Предварительное согласие от Министерства образования у меня есть. Вы не против, Ибуки-доно?

– Для меня это большая честь, – против он не был.

Через двустворчатые двери вошли в здоровенное помещение, центр которого занимали сдвинутые столы, снабженные водичкой, пепельницами (накурено просто чудовищно), канцелярией для ведения записей и табличками с именами присутствующих. На панорамных окнах – жалюзи, которые мы вскоре опустим, чтобы было видно проецируемые проектором слайды – особый Внешторговец уже знакомится с оборудованием.

Присутствующие пожилые мрачные япошки при нашем появлении отложили сигареты, и мы раскланялись. Заняв место за столом неподалеку от экрана, послушал «подводку к подводке» в исполнении товарища посла, занявшую изрядно времени – три четверти текста о том, насколько он рад и как велика честь. Нормально, че.

Настал мой черед, япошки рангом поменьше по команде Ибуки-доно занавесили окна, а я вышел к экрану.