Ей хотелось самой встретиться с Настей и немного поболтать. Лучше она сама зайдет к ней на работу. Кажется, Эрик говорил, что она работает в кофейне. Интересно, а Насте Эрик про нее что-нибудь рассказывал?

Аня надеялась, что нет. Хотя Настя и сама вчера все видела. А вдруг она теперь плохо о ней думает? А что сам Эрик думает о ней?

Наверное, то же самое, что она думает о Гуле и Нике, то есть ничего хорошего.

Эта мысль расстроила Аню, но ненадолго. Она снова вспомнила, как Юра позвал ее на футбол, и в груди потеплело. Аня вновь задалась вопросом, видел ли он Гулины сторис, но вдруг поняла, что это не так уж и важно. Если бы она была ему неприятна, стал бы он ее звать?

Улыбнувшись этой мысли, Аня вытащила из кармана телефон и засунула в уши наушники. Слушая приятное пение Клавы Коки, Плюшка бодро шагала по улице, думая о Юре. Ей было интересно, понравился ли ему подарок. Повесит ли он прикольный брелок на ключ от машины, улыбнется ли, прочитав открытку.

Трек сменился, и девушка вдруг остановилась.

«Только костер и тишина, руки мои греют тебя…» [7]

Вспомнилось, как они ехали с Эриком в такси. Она лежала у него на коленях и тихо подпевала, а он смотрел на нее. Внутри что-то екнуло от этого воспоминания. И ее испугало то, как все сжалось внутри.

Аня прижала руку к груди, не понимая, что это было. Вчера, когда Эрик поцеловал ее, было так же. Она до боли закусила губу, стараясь отогнать от себя воспоминания, от которых кровь прилила к лицу так, что стало жарко.

«Мое нетрезвое сердце вроде бы стало биться…»

Аня издала нервный смешок, услышав эту строчку. Очень в тему. Она замотала головой, пытаясь отогнать от себя мысли об Эрике. Зачем она вообще о нем думает? Почему эта красивая романтическая песня так перекликается с тем, что она чувствует? Значит ли это, что Эрик ей нравится?

Аня остановилась, прислушиваясь к себе. Представила себе Юру и улыбнулась. А потом вспомнила горячие губы Эрика на своей шее, и сердце снова упало вниз. Она непроизвольно сжала пальцами толстовку, комкая ее, словно могла точно так же скомкать эти странные мысли.

Она мерила шагами скверик, в котором обычно гуляла с Яриком и Чипсом, сама не понимая, почему не идет домой. Осознание пришло внезапно. Ей просто жутко неловко за вчера. Надо поговорить с Эриком, как бы стыдно ей ни было. Если подумать, то ничего ужасного не случилось. В конце концов, только в ее любимых диснеевских мультиках люди целуются, когда влюблены.

Аня вспомнила Нину и Жеку, которые целовались прямо за столом. И ничего. Она точно знала, что они не встречаются. Что это были просто поцелуи.

Плюшка тихонько вздохнула. Она всегда думала, что в ее жизни не будет просто поцелуев. Будут только те самые. И, конечно же, с Юрой. Зря она, что ли, ходила нецелованная целых девятнадцать лет?

Стало как-то грустно и противно от себя самой. Девушка неосознанно провела рукой по шее, подумав, что поцелуи с Эриком, как водка. Вчера было хорошо, а сегодня тошно.

И дело было не в Эрике. Просто вдруг обесценилось то, чему Плюшка придавала такое значение. Ей казалось, что для поцелуев нужна любовь. Обязательно. А получается, достаточно просто напиться? Ведь Эрик ей не нравился. Совсем.

Интересно, она должна ему об этом сказать? Да и вообще, надо ли что-то говорить? Или то, что случилось в клубе, остается в клубе? Анька понятия не имела, как положено себя вести после такого. Просто сделать вид, что ничего не было? Или что?

В конце концов, она решила дождаться Эрика и поговорить. А что именно говорить, решит, исходя из его слов. Анька всегда так делала на зачетах, когда не успевала подготовиться. И прокатывало.