– А долго делать? – невозмутимо продолжил Юра.

– Ну, минут сорок, может, меньше. Доливаем?

– А че так долго? – подозрительно спросил Юра.

Он вдруг подумал, что Ярик мог назло ему растягивать процесс. Как можно заливать что-то в течение сорока минут? Бред же. Наверняка он просто хочет насолить ему за то, что он доставал его в школе. Прошло столько лет, но Титов почти не изменился. Стоял перед ним в своей замызганной спецовке, барабаня грязными пальцами по бамперу его машины, и вид у него был такой нахальный, как будто это не он обслуживает Юру, а наоборот.

Парень вдруг вспомнил, как пытался достать его, как дразнил, подзуживал одноклассников, но Титов был хуже таракана. Живучий, противный и бесючий. Он всегда смотрел на Юру с вызовом, словно говоря: «Что? Ну что ты можешь мне сделать? Мне все похрен».

Кабанову до боли в зубах хотелось стереть с его лица это нахальство. И еще ни разу ему это не удавалось.

– Где же долго? – усмехнулся Ярослав. – Нужно старый откачать, систему почистить, новый заправить, систему прогнать. Где-то час и получается. Делаем или потом запишешься?

Юра хотел было послать его и записаться к другому мастеру, но потом подумал, что не может уступить. Он успокоил себя тем, что, если Яр сделает что-то с его тачкой, отец потом душу из владельца сервиса вытащит. Титов не будет рисковать работой.

– Да, делай.

Юра швырнул ключи на сиденье и ушел, решив, что присматривать за работой слесаря ниже его достоинства.

Ярослав закатил глаза, радуясь, что Кабанов ушел. Он не понимал, как это чмо может нравиться Плюшке. Наверное, только такая наивная и добрая дуреха, как Анька, могла не замечать, что Кабан скользкий, насквозь гнилой, источающий пары пафоса папенькин сынок.

Даже спустя столько лет от одного его вида у Титова начинались рвотные позывы. Сколько бы ни прошло времени, Ярослав не хотел его видеть. Он так и не простил его за тот случай. Как ни старался он выкинуть его из головы, все было тщетно.

А от постоянных Анькиных щебетаний, неприязнь к Юре только возрастала. Он на автопилоте ковырялся в машине, надеясь, что тот не скоро заявится в сервис в следующий раз, а если и заявится, то не в его смену.

Всю смену Аня порхала, словно за спиной вдруг выросли крылья. Она снова и снова прокручивала в голове недолгую поездку с Юрой, все еще не веря, что это ей не приснилось. Счастье, теснившееся в груди, окрашивало все в розовые тона. Она улыбалась клиентам, и они в свою очередь оставляли ей щедрые чаевые. Она впервые за полгода не огрызнулась на Витино «привет, конопатая», и даже Верка-мегерка не цеплялась к ней.

В общем, день был просто невероятным и пролетел так быстро, что Аня очнулась, только когда увидела, как Эрик опускает крышку пианино.

– Ого, – пробормотала девушка, посмотрев на часы, висевшие над баром. – Пора домой, – пропела она, развязывая передник.

– Чего такая довольная? – фыркнула Верка, проходившая мимо. – Никак влюбилась?

Аня раскраснелась и ретировалась в раздевалку. Сегодня даже пустой треп девчонок-официанток казался ей прекрасным. Она переоделась и вышла на улицу. Сделав несколько шагов, остановилась и запрокинула голову. Небо было безоблачным и невероятно красивым. Тысячи и тысячи звезд в холодной темноте.

– Конопатая, ты чего стоишь посреди дороги? – даже противный голос Вити, вставшего рядом с ней, не мог испортить настроение.

– Я смотрю на звезды, – на ее лице была такая милая улыбка, что все едкие слова застряли у Витька в горле. – Красиво же?

– Ну, ниче, вроде, – как-то непривычно тихо сказал Витя. – Анька…

– М-м-м?

– Тебя, это… до дома проводить? – предложил бармен, не глядя на девушку.