После окончания Великой Отечественной его отправили на войну с Японией. А затем он сам остался в армии, закончив военную службу в 51-м, в Монголии. Перебрался жить на Дальний восток, там женился.

Вот такая у Вовы была семья. Мама – в корне интеллигентная женщина, не ругающаяся матом, любящая театр. И папа – настоящий деревенский мужик, добытчик. Два совершенно противоположных человека.

Белый потолок. Светло-зелёные крашеные стены – одинаково далеко и справа, и слева. Всё это медленно вращается по часовой стрелке. Лёгкое ощущение падения. Голова как чугунная. Тело как будто прибито гвоздями. Не пошевелиться. Попытался приподнять голову – мир вокруг закружился быстрее, добавилась тошнота. Похоже, недоброе утро.

Он лежал в абсолютно пустой комнате, три на четыре метра, привязанный к белой металлической кровати. Судя по звукам, где-то сзади было окно – деревья, птицы. Совсем не слышно машин. Совершенно непонятно, где и почему. Да и вопрос «Кто я?» тоже не вызывал очевидного ответа. «Не, не, не. Это очень сложно», – выдал команду мозг и отключил сознание. Действительно, было раннее утро.

Через несколько часов мужчину разбудили щелчки замка и входящие люди в белых халатах. Два классических амбала. Лица скрыты медицинскими масками. Один из них прикатил кресло-коляску. Амбалы молча и деловито отстегнули пациента и помогли переместиться в кресло. Он не сопротивлялся. Вертикальное положение усилило каждый из выбранных организмом неприятных сюрпризов этого дня, и получать бонусные от амбалов желания не было. Ноги пристегнули к креслу, руки остались свободны. Поехали. Путешествие оказалось очень коротким – просто пересекли коридор, и коляска вкатилась в дверь напротив.

Небольшой кабинет. Все те же светло-зелёные стены. Стеллажи с книгами. Портрет президента и какого-то недоброго старика с аккуратной седой бородой. Коляску остановили перед пустым письменным столом. Справа, у окна, стоял ещё один стол, за которым заседал какой-то мужик в маске и белом халате: он неотрывно пялился в планшет.

Головокружение и падение не исчезли. Чугун в голове сформировался в колокол приличных размеров и методично бился об мозг. Рука потянулась к затылку и непроизвольно отдернулась, нащупав крупную гематому. Судя по всему, на ногах, спереди, выше коленей, разместились её подружки.

Возня за спиной преобразовалась в одного из амбалов, который поставил рядом с коляской небольшой пластиковый столик и одноразовый стакан с водой на него. Затем звук двух погружающихся в дерматиновые кресла крупных тел – и тишина. Наверное, тишина. Звонарь в голове мужчины без устали раскачивал тяжёлый колокол.

Спустя пару минут сзади послышались звуки открывающейся и закрывающейся двери, шаги, и за столом перед пациентом появился пожилой доктор – да, настоящий классический доктор: белый халат, очки, маска, уложенные седые волосы, внимательный взгляд поверх очков. Он некоторое время раскладывал перед собой какие-то бумаги, доставая их из принесённой с собой папки, и наконец спросил:

– Владимир Викторович, как себя чувствуете?

– А, блин, точно! – пронеслось в голове Довганика. Проблема самоидентификации резко исчезла, освободив место для мысленного вопроса: «Какого хрена со мной происходит?».

– Меня зовут Авдеев Николай Сергеевич, – продолжил доктор, – Мне поручено провести судебно-психиатрическую экспертизу обвиняемого – это, соответственно, вы, – по факту причинения вреда здоровью гражданки Довганик.

Володя молча выпучил на Авдеева глаза, недоуменно пытаясь собрать мысли в кучу.

– Могу предположить, что у вас может присутствовать частичная амнезия из-за травмы головы, – Николай Сергеевич сделал паузу, наблюдая за реакцией пациента и добавил: – Вас машина сбила, не сильно, но вы при падении ударились головой об асфальт.