С интервалом в две-три недели, начиная с лета 1871 года, зарегистрированные посылки, проходившие туда и обратно из Чикаго в город в глубине территории Дакота, который для удобства будет называться Веллингтон, хотя это и не было его названием, поступали в департамент вскрытые. По мере того как сезон подходил к концу, жалобы участились. При старом методе ведения дел в штаб-квартире, дела распределялись примерно поровну "среди работников"; агент, находившийся в Чикаго, вначале получал большинство жалоб, затем часть из них была послана агенту в Айову, и по мере того, как число жалоб увеличивалось, Фьюрей в Омахе был удостоен редкой возможности. При нынешней, более совершенной системе все очень стараются сгруппировать все жалобы, вытекающие из каждой серии ограблений, определить место возникновения неприятностей путем тщательных сравнений, сделанных в самом департаменте, и передать все, имеющее отношение к данному вопросу, офицеру, которому конкретно поручено расследование.

Наступил март прежде, чем господин Фьюрей нашел время уделить личное внимание этому конкретному вору. Он проехал по дороге в Веллингтон, длиной в восемьдесят миль, дилижансом от ближайшей железнодорожной станции, с десятью промежуточными почтовыми офисами. Все посылки оставались на ночь в Сиу-Сити, штат Айова, – факт достаточно важный, чтобы привлечь к нему пристальное внимание, но сыщик вскоре убедился, что ему придется искать грабителя в другом месте. Затем его подозрения были направлены в другой офис, где также находилась почта в течение ночи; но у почтмейстера было такое открытое и честное лицо, что он тоже был избавлен от подозрений.

Он продолжал путь в Веллингтон, ведя расследование по пути и наблюдая за лицами почтмейстеров; но эти физиогномические исследования не проливали света на тайну, так как чиновники департамента на маршруте, хотя и были далеко от центрального надзора, казалось, были всем, чего мог желать их любящий дядюшка в Вашингтоне. На обратном пути детектив был столь же наблюдателен и столь же озадачен. В это время года Дилижанс останавливался на ночь в Ганнибале; но и там у почтмейстеров были честные взгляды, которые, казалось, преобладали в Восточной Дакоте.

Продолжая путь, пассажиры дилижанса пообедали в "вороньем гнезде", где некий Майкл Махони-старший держал небольшой магазин и почту, а также—с помощью маленького сына и зятя-ферму. Магазином управлял Майкл Махони-младший, женатый сын, который отсутствовал и тогда, когда специальный агент уходил, и тогда, когда он возвращался. Лицо старика говорило о том, что он порочен, невежествен и беспринципен, но, очевидно, он не был достаточно умен, чтобы выполнять подобную работу.

Ознакомившись с маршрутом, специальный агент вернулся немного пораздумав и решил, что лучше в данных обстоятельствах, дать птице еще немного поволноваться, прежде чем возобновить охоту. Между тем вор становился все более безрассудным, и бумаги, которые приходили к господину Фьюрею, хотя и освещали лишь часть ограблений, обозначали вора в нижней части маршрута, в пятидесяти милях от конечной станции.

В течение лета один или два других агента бегло занялись этим делом, но не сделали никаких открытий. Тем временем господин Фьюрей был слишком занят чередой важных дел в Небраске, чтобы уделять много внимания отдаленной территории Дакоты. Наконец, в сентябре он тщательно просмотрел бумаги, накопившиеся за время его поздних длительных отлучек, и вскоре точно знал, где искать человека, который так долго безнаказанно грабил публику.

В течение некоторого времени Чикаго закрывал зарегистрированные конверты с пакетами воском, который, по крайней мере на этом маршруте, эффективно защищал их от вскрытия. Подражая этому примеру, Кэмден, Дакота, начал делать то же самое; но, не имея подходящей для этой цели печати, импровизировал замену, используя плоскую поверхность рашпиля.