– Как странно, – умиротворяющий бархатный тон кудрявого нарушил тишину. – Он выглядит то тёмным, то светлым, то вообще красным. От освещения, что ли, зависит. Двадцать лет его пью – и до сих пор не могу разгадать его тайну.

Через секунду бутылка, пролетев в сантиметре от головы очкарика и достигнув противоположной стены кабинета, с хлопком взорвалась и разлетелась на десятки мелких кусочков. Лицо кудрявого исказила гримаса злости и ненависти. Его зелёные глаза не моргая смотрели куда-то вдаль. Кабинет медленно наполнялся ароматом карамели, шоколада с тонкими нотками вишни и перебродившего винограда.

Последний год она не выходила у меня из головы. Я думал о ней, когда просыпался утром и думал, когда ложился спать. Это было безумие. Я влюбился, как первокурсник. Не мог ни спать, ни есть. Я следил за её домом, ждал, когда она приедет, смотрел издалека, как она проходит от машины до подъезда дома. Это были волнительные мгновения тайного вожделения. Я никогда не писал стихи. Но однажды, после выпитой бутылки коньяка, написал на листке бумаги:

Я вложил этот листок в лапы плюшевого щенка и вместе с полной коробкой малины отправил ей домой. Она делала меня другим. Таким, каким, наверное, я сам себя и не знал. Влюблённость заставляла чувствовать себя уязвимым.

Юля. Она была первой и, может быть, единственной любовью в моей жизни.

2008 год. Я встретил её, проезжая мимо торгового центра на только что купленном мной новеньком Порше с номером 666. Она шла с собачкой в руке. В тот день её не пустили в магазин с животным, и ей пришлось возвращаться в машину. Но наше знакомство с Юлей состоялось задолго до того дня. Я был влюблён в неё с самого детства. И вот я вновь, словно тот влюблённый мальчишка из далекого прошлого, наблюдаю за ней из-за угла, не решаясь подойти и заговорить. Юля садилась в машину, матерясь на сотрудников торгового центра, что посмели её не пустить. Всем видом она источала гордость, злость и негодование. Это было незабываемо. Это было чудо.

«Надо срочно пробить про неё инфу».

Левой рукой я сжимал руль, а правой набирал своего водителя по прозвищу Копчёный, которому в тот день дал выходной. Услышав в трубке знакомый голос, я дал команду.

Уже к вечеру он со мной связался.

– Босс, я пробил инфу, которую ты просил.

– Говори.

– Тусуется в клубах. Каждый день в разных.

– А он?

– Ест халяль. И ещё. Но боюсь, Босс, тебе это не понравится.

– Продолжай.

– Он легавый. Сказали, что из отдела по борьбе с наркотиками.

Блядь! Я не понимал, что меня разозлило больше: то, что он был легавым, или то, что он спал с моей Юлей. Наверное, всё сразу. Вот сука!

В тот момент я принял решение, что она должна быть моей. Я получал всё, что хотел. Для меня не было препятствий. И я никогда не испытывал перед ними страха. Я не верил в неудачу. Её для меня не существовало. Если жизнь пыталась сбить меня с ног, я отвечал ударом на удар и забирал своё. Вижу цель, не вижу препятствий. Мой девиз. Жизненное кредо. И сейчас её любовник мешал моей цели.

– Мы можем затащить его на крышу, засыпать в рот “кокос” и сбросить с дома. Что под кайфом не бывает!? – сказал Банкомат, закусывая опрокинутый в рот бокал коньяка горячим японским супчиком.

– Убивать людей дорого. Тем более легавых. Устанем разгребать потом, – не согласился я с ним.

Мы сидели на летней веранде ресторана с Лёшей-Банкоматом, моим ближайшим другом и по совместительству бизнес-партнёром, похмеляясь после очередной бурной пьянки. В голове было вязко, и принимать решение было сложно, но принять его было необходимо. После того, как легавый узнал, что я ухаживаю за Юлей, он попытался её задушить. Не всерьёз, всерьёз бы у него духу не хватило. Но ощущение было неприятное.