Но перед этим, 25 июля, японцы в чисто самурайском духе потопили в море английский транспортный корабль с китайскими войсками, которым предстояло десантироваться в Корее, уже оккупированной армией микадо. Транспорт встретил на своем пути крейсер «Нанива», которым командовал будущий флотоводец Японии, кумир самурайства Хейхатиро Того. Он не задумываясь приказал расстрелять британское судно, с которого ответить пушечным огнем не могли.

После этого Хейхатиро Того организовал спасение английской команды, но не стал подбирать из воды оставшихся в живых китайских солдат. Командир крейсера, самурай по духу и по рождению, даже отдал команду обстрелять из корабельных орудий спасательные лодки с китайцами.

Война длилась около восьми месяцев. Китайская армия терпит поражение на корейской земле в сражении под Пхеньяном. Флот Китая подвергается полному разгрому в морском сражении у острова Хаян (Хайяндао), лежащего в 70 милях от устья реки Ялу в Желтом море. После этих успехов японская армия вторгается в Маньчжурию. Одна армия высаживается на Ляодунском полуострове, другая, форсировав пограничную реку Ялу, наступает из Кореи по сухопутью. На своем пути сильного сопротивления они не встретили.

Японцы захватывают города Цзиньчжоу, Даляньвань (Дальний), Люйшунь (Порт-Артур), Ньючжуань. В провинции Шаньдун занимается важный порт Вэйхъайвэй, в котором укрывались остатки китайского флота. Он перестал существовать как таковой. В результате создается прямая угроза столице Китайской империи Пекину, войска которой всюду терпят поражения.

Однако высшее японское командование в лице маршала Ивао Оямы упускает время для похода на Пекин: в китайских провинциях начались весенние наводнения, а в японских войсках, действовавших в Маньчжурии, вспыхнула эпидемия холеры. Японцы стали вынужденно ожидать хорошей погоды для наступления, хотя было ясно, что исход войны уже предрешен.

В марте 1895 года в японском городе Симоносеки начались мирные переговоры. 17 апреля Япония и Китай (империя Цин, существовавшая с 1644 по 1912 год) заключают мир. Симоносекский мирный договор был неравноправным: страна-победитель продиктовала Китаю, понесшему в войне поражение, свои «пожелания».

Китайское правительство признавало «полную и безусловную» самостоятельность Кореи. Ее географическая близость к Японии делало Корейский полуостров частью ее «линии интересов». Не случайно в Токио говорили, что если полуостров попадет под влияние другой державы, то это будет все равно, как «нож у горла» Японии.

Китайская империя навечно уступала Стране восходящего солнца остров Формозу (Тайвань) и Пескадорские острова (Пэнху, или Пэнхуледао), а также полуостров Ляодун (Ляодунский) с прилегающими островами в Желтом море. Эти территории стали «законной» военной добычей победителей. И что самое главное для них – желанной добычей, своего рода «трофеем».

Пекин обязывался выплатить Токио огромную контрибуцию – военное вознаграждение в 200 миллионов дан (таэлей), что составляло в английских фунтах стерлингов сумму свыше 25 миллионов. Эту сумму Китаю предстояло выплатить в течение семи лет, а четверть ее – через шесть месяцев. Таких денег у побежденной страны не имелось, и Россия через посредничество Франции предоставила Китаю крупный заем для первого взноса контрибуции Японии и дала гарантии в отношении следующих взносов.

Писатель Валентин Пикуль в своем историческом романе «Три возраста Окини-сан» писал по этому поводу: «Россия, кажется, здорово сглупила, гарантируя Китаю заем для оплаты контрибуций Японии. Тем самым мы, русские, обеспечили самураям мощный финансовый источник развития их флота». Разумеется, военного флота.