Проглядели, с какой гордостью служили японцы в своей армии, и с каким глубоким доверием и уважением относился японский народ к ней. Проглядели железную дисциплину в этой армии. Проглядели роль самураев-офицеров в армии.

Мы совершенно не оценили значения того возбуждения против нас, какое явилось после лишения японцев результатов их побед над Китаем. Не оценили, что корейский вопрос был жизненным вопросом для японцев. Не оценили, что партия молодой Японии долго настаивала на войне с Россией и только сдерживалась благоразумным правительством. С началом войны мы прозрели, но было уже поздно…»

Здесь следует оговориться. Снятый с должности главы вооруженных сил России в Маньчжурии, Куропаткин, естественно, хотел снять с себя хотя бы часть вины за поражение, которая падала в первую очередь именно на него. Поэтому он в таких самых «высоких» тонах подчеркивает моральное превосходство японцев в войне. Хотя, несомненно, царский генерал-адъютант во многом прав.

Куропаткин прав здесь в главном, в подстрочном выводе. Противника в лице японской армии следовало основательно знать еще перед началом войны, а не на ее завершающем этапе.

К слову говоря, всероссийский император Николай II, внимательно прочитавший послевоенный отчет своего бывшего военного министра и главнокомандующего в Маньчжурии, повелел его не публиковать, хотя и не комментировал прочитанное. Но куропаткинский отчет о Японской войне все же нашел своих читателей и стал достоянием отечественной истории.

В империи на Японских островах уже в конце XIX столетия властвовала идея о священной миссии Страны восходящего солнца по защите азиатских народов от «белых варваров». Во второй догме официальной государственной политики Японии – синто говорилось:

«Объединить мир под главенством японцев – таковой считалась их историческая миссия. Япония – центр мира, в котором благодаря исключительно счастливому положению, развитию и силе фактически сосредотачивается верховная власть над политикой и торговлей всего света».

С древних времен японцы с большим вниманием относились к искусству шпионажа. Поэтому они заблаговременно создали на театре будущей войны широкую шпионскую сеть. В японской армии и на флоте было немало людей, хорошо знакомых с Россией. Так, начальник разведывательного отдела 1‑й императорской армии полковник Хагино прожил в России семь лет. А начальник штаба маршала Ивао Оямы – главного штаба японских войск – генерал Кодама долгое время жил в Амурской области.

К началу войны Япония смогла в целом реализовать 7‑летнюю кораблестроительную программу, которая была начата в 1895 году: на нужды флота уходило до 30 процентов военного бюджета. Общая стоимость кораблестроительной программы составляла 95 миллионов иен. И все для того, чтобы завоевать господство на море. Пока только в Желтом и Японском. За границей заказывались самые современные корабли:

– в Англии шло строительство 6 эскадренных броненосцев; в Англии, Франции и Германии строились 6 броненосных крейсеров 1‑го класса с мощным артиллерийским вооружением:

– в Англии и Соединенных Штатах на кораблестроительных верфях возводилось 5 небронированных быстроходных крейсеров; в самой Японии спешно строилось 3 минных крейсера для будущей осады с моря русской Порт-Артурской крепости;

– в Англии строилось 11 минных истребителей (или больших эскадренных миноносцев); во Франции и Германии шло строительство 23 миноносцев водоизмещением более 100 тонн, а также строился 31 миноносец с несколько меньшим водоизмещением – более 80 тонн:

– и, наконец, на японских кораблестроительных верфях строилось 35 малых кораблей – миноносок.