Затем осознал: четвертинка лишь ты.
От модных диет похудела.
И, чтоб воплотить молодые мечты,
Решил взять ещё одно тело.
Составили мы вожделенный квартет —
Привёл я вторую подружку.
В кровати искрясь проводили фуршет,
Борясь за большую подушку.
Пестрели недели, мелькали лета,
Ты стала десятою частью.
Постели всё больше росла широта
И полнилась бурною страстью.
Дошла ты в итоге до сотых долей —
Гарем мой расширился классно.
Одну лишь считать половинкой своей
В хмельном изобилье – напрасно!
Шальные стуки сердца
К одной добраться мешает ливень,
С другой свиданье срывает вьюга,
Хоть я задорен и импульсивен,
И не стесняет меня супруга.
Претят проблемы увидеть третью,
А до четвёртой езды три часа.
Меня не выгнать из дома плетью,
Мне надоела роль ловеласа.
Подруги жаждут вниманья, ласки,
Томятся ради звонка, приезда,
А я, с тобою в интимной связке,
Готов часами ждать у подъезда,
Лететь стрелою в ночи кромешной,
Забыв про негу и сновиденья,
Смущать прохожих походкой спешной,
Боясь забвенья и промедленья.
Могу забросить дела в конторе,
К тебе сорваться, прервав работу,
В необычайном хмельном задоре
Из серых будней ваять субботу.
Дожди косые мне не преграда,
Туман не может создать препоны.
Твоя улыбка – моя награда,
Я излучаю любви фотоны,
Путь освещаю в сетях разлуки,
Сношу лавиной забор сомненья.
В пленённом сердце шальные стуки
Врачей пугают до изумленья.
Седой Карабас
Когда я дурной, как собака,
Мне все говорят: «Стань добрей».
Застенчивый, серый, скромняга —
Советуют быть понаглей.
Когда я ору, горлопаню —
Внушают тихоней побыть.
Развратно, хмельно донжуаню —
Напутствуют евнухом слыть.
Когда я буяню в запое,
В осколки крушу зеркала,
Пугают: «Пропьёшь нажитое,
Накроет похмельная мгла».
Когда хлебосольствую вволю,
Под яствами гнутся столы —
Вещают про скромную долю
Забитые жизнью ослы.
Но если я трезвенник рьяный,
Претит мне гранёный стакан,
Пеняют: «Когда ты не пьяный,
То скучный, смурной истукан».
Когда восхищаюсь тобою,
Транжирю сердечный запас —
Претензии жалят волною,
Тошнит от прокисших гримас.
Но мне не бывать однолюбом,
Я – тёртый, крутой ловелас.
Владеет Мальвинами грубо
Коварный седой Карабас!
Безумство и мягкотелость
Мне интуиция внушала
Не заводить с тобой роман.
Но я, не распознав сигнала,
Присох к тебе, как истукан.
Мне диктовал богатый опыт
Держаться дальше от тебя,
Пока бокал любви не допит,
Не бьют претензии, знобя.
Мне искушённость намекала
На незадачливый финал,
Позор публичного скандала,
Измен скабрёзный сериал.
Мне умудрённость повторяла:
«Порочность – свойство красоты,
В пожаре ревностного вала
Сгорят симпатии мосты».
Но не спасли познанья, зрелость —
Безумство победило вновь.
Мне помогает мягкотелость
Терпеть коварную любовь.
Скромные доходы надежды
Перевести все стрелки на себя —
И желчь обид, и горечь поражений.
В душе крупицы счастья наскребя,
Не ждать скупых, натужных объяснений.
Переменить убогую судьбу,
Спалить досады пыльные комоды
И на своём засаленном горбу
Тащить надежды скромные доходы.
В чёрной дыре
Мы потерялись в пространстве и времени
Средь астероидов, ярких комет.
Брёл я под грузом тяжёлого бремени,
В жуткой тоске не жалел сигарет.
В сизом дыму видел образ таинственный,
Ты ожидала на Млечном пути.
Губы шептали: «Мой милый, единственный».
Мнилось мне ласковых слов ассорти.
Необозримы просторы Галактики.
Я твоим спутником веровал стать,
Всё перепробовал в выборе тактики —
Но не сумел, ротозей, отыскать.
Ложно прельщали планеты огромные,
Метеориты мешали порой,
Брали в объятья туманности скромные
И обещали душевный покой.
Годы промчались. Я тешусь закатами,
Псом прозябаю в пустой конуре.
Счастье с любовью прошли звездопадами,
Радость рассеялась в чёрной дыре.