После игры в мяч, белка как всегда меня покормила. Только в этот раз принесла не плоды, орехи и ягоды, а кусочки хлеба с разными добавками. Ох, и вкусные! Пальчики оближешь! Ещё вручила удивительно вкусное и сладкое лакомство, тающее во рту. Стало интересно, где же эта проныра ухитрилась такую вкуснотищу раздобыть? Верно, со столиков на поляне стянула?

На мой вопрос белка непонятно махнула хвостом, прыгнула на ветки и показала, что моё место для послеобеденного отдыха готово.

О-о, это сладкое ничегонеделание! Я с удовольствием растянулась на упругой лежанке из сплетённых веток. Странного я сегодня насмотрелась всласть. Так что голова пухла. Стоило немного обдумать непонятное. От дерева ответов не получишь, но, может, Аришша что-нибудь разъяснит?

В тот момент я ещё не подозревала, что некоторые ответы на свои вопросы получу чуть раньше.

Я ещё зевала и потягивалась после непродолжительного сна, когда сквозь зелень веток с огромной высоты заметила две человеческие фигуры, которые почему-то крадучись пробирались к конной тропе чуть в стороне от моего дерева. И с удивлением разглядела двух мужчин, затаившихся в кустах по обе стороны от конной тропы.

На самую середину проезжей части они зачем-то выкатили садовую тачку и развернули её поперёк. Мужчины внизу напряжённо следили за тропой, а я сверху следила за ними. Они кого-то ждали и, похоже, не с добрыми намерениями.

Время шло, и мне стало надоедать столь долгое ожидание. Я с удовольствием бы размялась, но дерево-Ари, видимо, разбиралась в происходящем лучше, и придержало меня ветками, не давая спуститься. Тут же рядом крутилась белка, но перемещалась осмотрительно, как бы напоминая об осторожности, даже цокала не в пример тише обычного. У меня хватило ума понять знаки, подаваемые обеими Ари, и я решила потерпеть.

Когда солнце наполовину скрылось за дворцом, послышался цокот копыт бегущей лошади. Мужчины внизу напряглись, и я вытянула шею, чтобы рассмотреть происходящее получше.

Всадник вовремя увидел тачку на своём пути и успел резко осадить коня, а потом принялся крутить головой. Наверно, высматривал работника, столь небрежно бросившего тележку, да так неудачно, что обогнуть её верхом на лошади не было возможности.

Конечно, никого он не увидел. У всадника было только два выхода: развернуться и, чуть вернувшись назад, обогнуть широко разросшуюся куртину кустов или спешиться и откатить тачку с тропы. Он выбрал второй вариант. Спешился…

Вот тут-то злодеи и напали!

Только и всадник успел схватиться за свою железную палку и ткнуть ею одного из нападавших. А я вмиг убедилась в полезности этой штуки.

Ткнул он того, который выскочил на дорогу перед ним. А второй-то злодей выступил из-за куста за спиной жертвы и, недолго думая, шарахнул парня дубинкой по голове.

Ужас!

Проткнутый злодей скулил от боли. Парень, на которого напали, свалился замертво. Перепуганный конь взвился на дыбы и ускакал. Второй же злодей остался стоять столбом, видимо, мало соображая от неожиданности.

А то, что злодеи рассчитывали на другую развязку, я поняла, когда проткнутый, схватившись за бок, кое-как всё-таки поднялся и принялся ругать напарника:

– Балда! А если ты убил мальчишку? Представляешь, что нам его милость сделает?! Да ещё и лошадь упустил… Да если она сейчас на конюшню вернётся, то щенка сразу начнут искать. А там и на нас наткнутся.

– Я ж испужался, что он заколол тя, – виновато пробасил второй злодей.

– Испужался он… Тьфу! Деревня! Вот как его теперь тащить? Труп или живой, но предъявить его милости придётся. Ещё неизвестно, чей это щенок!