У Любавы в груди так и похолодело. Сердце забилось, как птичка, пойманная в клетку, а худенькое личико побледнело.

– А как он их мучил? – прошептала девушка.

Домовой и коргоруши переглянулись.

– Сказать по правде, чародей нас всегда гнал из опочивальни, когда девок приводил. И чарами запрещал приближаться. Не любит он, когда за ним подсматривают. Но что кричали, это да, это мы слыхали, – ответил один из котов.

– Ой батюшки, страшно-то как! – воскликнула Любава и схватилась рукою за грудь, со стороны сердца.

Слова домашних духов ещё больше встревожили и напугали её. Она хотела ещё расспросить их о чародее и о том, куда он девает тела своих замученных жертв, но те неожиданно исчезли. Просто растворились в воздухе, как будто их и не было.

А между тем в покоях стало заметно светлее. В узкое высокое окно заглянул первый лучик солнца и пополз по полу, прямо к кровати, на которой сидела девушка. Любава заметила это и бросила в окно удивлённый взгляд.

«Значит, уже утро! Это как же я целый день и всю ночь проспала? Никогда со мной такого не было!» – подумала она и встала с постели.

У оконца стоял стол, а на нём кто-то заботливо приготовил ей воду и полотенце для умывания. Рядом лежал гребешок и зеркальце.

Любава умылась и хотела было причёсываться. Вот только привести волосы в порядок, оказалось не так-то просто. Царицына служанки накануне сделали ей сложную причёску, убрав её жемчугом и сверкающими каменьями. Теперь же она растрепалась, украшения повисли вдоль лица, запутавшись в густых светлых прядях.

Девушка с большим трудом смогла распутать волосы и вытащить из них все украшения. Она принялась расчёсывать их гребешком, и в эту минуту дверь отворилась.

– Проснулась? А я уже стол накрыла! – услышала девушка бодрый голос Лукерьи.

Любава обернулась и замерла с гребешком в руке.

– Давай, бросай всё! Пока Златомир не спустился. Надобно его ожидать, а то рассердится ещё, не ровён час, – тараторила женщина. – Ступай как есть, не успеешь уже нарядиться, а то опоздаем. Осерчает! Как пить дать осерчает!

Любава так и подскочила на месте. Она бросила гребешок на стол и поспешила к выходу. Колдуна она боялась до ужаса и сердить его ещё больше не горела желанием.

Девушка не успела заплести свои волосы, и теперь они волнистым водопадом спадали до самых бёдер, но задерживаться, чтобы привести причёску в порядок не посмела. Надевать телогрею тоже не решилась, ведь на ней было множество мелких пуговиц, для того чтобы застегнуть их потребуется много времени.

Она схватила поясок, да на бегу рубаху подпоясала. Тем более что ходить в таком виде в доме даже царевне дозволялось.

– А куда мы спешим? – спросила она у Лукерьи, когда они вместе вышли из комнаты.

– Как куда? Завтракать! Златомир не любит, когда опаздывают! Это моя вина, закрутилась я, вот и вовремя не позвала тебя. Он с минуты на минуту пожалует, так что поторопимся! – ответила та.

Женщина бойко трусила по длинным, извилистым коридорам. Самостоятельно Любава никогда не смогла бы найти дороги, уж больно одинаковыми выглядели их мрачные каменные своды.

– Надо же, целые сутки проспала! Я заходила, проверяла, всё ли в порядке. А ты знай себе спишь! – продолжала болтать Лукерья. – Чародей тоже отсыпался, у него после сложного колдовства силы на второй день пополняются. Голодный сейчас, так что бежим быстрее!

Любава шагала вслед за толстушкой, и размышляла о своей участи. Ей было невдомёк, почему чародей не запер её в темнице и не приставил охранников. Хотя, скорее всего, убежать из каменного дворца невозможно, вот хозяин и не волнуется. А вот то, что потчевать зовут с ним за одним столом, совсем уж удивительно.