– Рада, что ты жив…

Он вдруг сделал ко мне шаг и схватил за плечи. Я инстинктивно зажмурилась и сжалась, ощущая его сильные руки. Так прошло несколько секунд, потом он резко отпустил меня и отпрянул.

– Ты боишься меня! Боишься! – он схватился руками за голову. – Невероятно! За что мне это? Лучше б ты вышла замуж ещё раз, чем это!

Я чуть не сказала, что здесь нет кандидатов в мужья, но вовремя удержалась. Это могло ударить его ещё больнее. Он снова сделал пару шагов по комнате, потом спросил.

– Ты помнишь хоть что-нибудь?

Я мотнула головой.

– Совсем ничего. И никого. Только с того момента, как очнулась после падения и удара головой… Ты единственный человек, который что-то обо мне знает, так?

– Ты – единственный человек, ради которого я стремился выжить эти месяцы. А получилось, что я потерял твою любовь полностью! Маргарет, Боже мой!

В порыве он притянул меня к себе и поцеловал. Это было довольно крепко и неожиданно, я чуть не задохнулась, но поцелуй был коротким, хоть и жарким. Он отпустил меня также резко, как и схватил, и снова покачал головой.

– Ты боишься меня…!

– Я… – я перевела дух. – Я не помню…

Слова у меня кончились, подступило отчаяние. Я не знала, что я ощущаю. Страх ли, отвращение, панику или просто волнение. Я так много была готова сказать Роберту Уилкоксу, но сейчас, когда он стоит передо мной, выдирая на себе волосы в замешательстве, хочу только, чтобы он ушел, а, между тем, у меня нет никаких прав требовать этого. Что делать? Как быть?

Он вдруг словно прочитал мои мысли.

– Доброй ночи, Маргарет! Я буду в комнате напротив!

И быстро вышел, хлопнув дверью. Я в панике навалилась на неё, щелкнув задвижкой, потом бросилась к окну и проверила, насколько плотно оно закрыто. Хотела ещё забаррикадироваться, но больно ударилась коленом о кресло.

Это отрезвило меня, я охнула и неловко села, потом в отчаянии схватилась за голову.

Да что же это происходит?! Какой отвратительный вечер, перешедший в ночь! Голова шла кругом, хотелось злиться. И плакать. Наверное, второе даже больше, но я решила не позволять себе подобного, потому что не могла признаться себе в истинных причинах своего состояния. Что именно меня так пугает и вводит в панику? То, что мой муж оказался вдруг живым? А что в этом такого ужасного? Если верить той же Сьенне, такое известие должно был вызвать раньше во мне неимоверный восторг. Решив, что утром эти проблемы будут казаться менее громоздкими, я отправилась спать.

Проснулась я довольно поздно. В окно светило солнце, даже не напоминая о вчерашнем дожде.

– Странно, что никто не пришел будить меня, – подумала я, но тут же вспомнила о том, как заперлась накануне. Поднявшись с постели, я на цыпочках подошла к двери, прислушалась, потом открыла её и выглянула в коридор, почти сразу же столкнувшись с Матильдой.

– Миледи… – начала было она, но я жестом попросила её войти и замолчать.

– Одень меня. И скажи… Где ОН?

– Милорд? – служанка пару раз моргнула. – Он встал очень рано, уже завтракал, и сейчас на террасе.

– Ах… хорошо.

Мне не было смысла запираться в комнате и паниковать. Жизнь продолжалась, об этом я хорошо подумала, пока ворочалась с боку на бок в постели, которая вдруг стала мне тесной. Два месяца назад я уже начала жить заново, привыкла, что у меня нет мужа, и я никогда не увижу его. Теперь мне нужно было полностью отвергнуть эту мысль и постараться освоиться с человеком, который имеет неоспоримое право жить в этом доме и не только. Я не могу вечно визжать при его появлении и запирать окна и двери.

С этой разумной мыслью я спустилась вниз и пошла на террасу, стараясь не сильно шуршать платьем.