То, чем мы воистину владеем, не имеет слов и выглядывает из нашего лба. Это наше младенческое Истинное «Я», расположенное между висками в шишковидной железе. Никакое переживание не может сравниться с пробуждением. Великая правда посреди великой лжи.

У нас есть ключи к вечной жизни. Я желал бы донести до вас, что в сравнении с самовоспоминанием почти все остальное – просто шутка.

Меня поражает, что идеи Системы остались такими свежими.

Самовоспоминание всегда свежо. В течение многих лет я с благодарностью говорил об одном слове – самовоспоминании, что для нас – вопрос жизни или смерти. К самовоспоминанию надо стремиться неустанно всю жизнь. По мере того как мы приближаемся к смерти, мы осознаем, что единственное, что мы можем взять с собой, – это наше Истинное «Я».

Является ли выражение благодарности формой самовоспоминания?

Невозможно быть неблагодарным и при этом помнить себя. Со временем благодарность становится спутником самовоспоминания. В конце своей жизни Уолт Уитмен написал: «И вот, Господь, мои последние слова: я здесь, перед Тобою, на коленях, старый, нищий, паралитик, благодарю Тебя».

Ни одна школа за всю историю не делала в такой степени ударения на самовоспоминание, как наша. Мы позаботились о том, чтобы величие этой идеи не было снижено изобилием других идей, и мы поставили ее выше всех остальных концепций. На планете сейчас живут пять миллиардов человек, и им даже в голову не приходит помнить себя или свою душу. Вы можете видеть, какая тьма царит в умах людей.

Для нас темп ускоряется. Чем больше вы помните себя, тем больше вы можете помнить себя, потому что самовоспоминание представляет собой кумулятивный процесс. Мы можем начать его в любой момент, и оно проходит сквозь все прямо к самому смыслу существования.

«Люби то, к чему возвращаешься», – вот прекрасный способ думать о самовоспоминании как о теме, к которой мы возвращаемся всю нашу жизнь. Все преходяще, кроме нашего истинного «Я». Ничто не является самовоспоминанием, кроме самовоспоминания.

У Джорджа Кэйтса, автора книг «Годы, которые были изобильными» и «Китайская домашняя мебель», спросили, когда ему исполнилось девяносто четыре года, не скучает ли он по Китаю. Он ответил: «Не надо думать обо мне, как о человеке, который жаждет вернуться в Китай. Китая, каким я его знал, больше не существует. Но и Запада, который я знал, тоже больше нет. Я не томлюсь и не тоскую по миру, которого уже нет. Всего этого нет ни для кого. Я мог бы наполнить свою жизнь ностальгией, но я отношусь к этому с недоверием. У нас есть долг жить в настоящем, и я хочу находить удовольствие в этом».

И наконец, мы оказываемся вне слов, и мы есть. Любовь – это великий феномен, и отсутствие самовоспоминания обнажает неспособность любить. Основной способ помочь другим – это помнить себя.

Разделенное внимание и есть самовоспоминание. Вы – то, что наблюдает, а не то, что вы наблюдаете. То, на что мы смотрим, – всегда нереально, но то, что смотрит из нас при разделенном внимании, – реально. Когда мы разделяем наше внимание, мы представляем собой другой уровень творения, и более высокие миры – Мир 6 и Мир 12 – работают внутри нас. Мы проводим свою жизнь, таская за собой эту «посудину», пытаясь извлечь из нее разделенное внимание.

Все, кто не заняты делом строительства собственной души, заняты неправильным делом, потому что единственный способ по-настоящему работать с прибылью для себя – это пребывать в настоящем. Разделенное внимание по-прежнему остается ответом – в любой день, в любой век, в любой стране. Завтрашний день будет тем же, что и сегодняшний; вещи никогда не станут лучше, чем в настоящем.