– Закончить медицинский – это здорово, мне многие говорили, как сложно там учиться, – продолжил техник, – А какие у тебя интересы, хобби?

– Я как вы на могильщика по хобби готовлюсь после медицинского, а также я рисую, – ответила я им мрачно.

– Можно постараться их развить, а ещё в поисках смысла помогает помощь другим людям тем, кому тоже трудно, – начал он мне снова впархивать то, что именно в их случае не актуально в моём отношении, – Кстати, с помощью любимого дела можно даже и зарабатывать.

– А ещё здорово бы попутешествовать – встретить новых людей, посетить красивые места, вдохнуть свежие силы для жизни, – опять мне эта Белла намекала сесть к нему в машину.

– Хочу искренне верить, что у вас всё получится и наладится, но мне пока итак в этих условиях трудно и будущее явно то не изменит, – объяснила им я, – можете до вечера стоять тогда здесь, я не поеду с вами если что.

– Эм… – сказал Рэй вслед мне.

Через два квартала около серой пятиэтажки из машины вышла ещё одна женщина в белом халате:

– Здравствуйте. Я Ирина, – сказала она мне, что меня заставило побледнеть, но рассмеяться на это издевательство, – Яна, вакансий сейчас много, на разный вкус, поэтому можно рассмотреть любые профессии, даже если не хотите идти в медицину. Хотя, на мой взгляд, даже интересно на несложных местах, в физиокабинете, например, но ищите по душе. Новые знакомства, обязанности, общение, это только плюс. Успехов вам!

И уехала уже сама, что вогнало меня в ступор. Я посмотрела вакансии через мобильный телефон:

– Они похоже специально такие вакансии там размещают? – осознала я суть этого предложения.

Детское пение развивается в стенах здания благотворительного фонда… Взращивание при геноциде молодых детишек на крем самые дорогие и материалы парапсихологических игр с органами… Правда они не видят результат, они продают так их даже рассчитывая на их будущее счастье.

Благотворительные фонды иначе вообще не ведают как привлечь на их уставную деятельность финансирование, а то вам бы точно также его на потребительские нужды выделяли и был бы просто товарный дефицит.

Передо мной из машины вышла ещё одна женщина в белом халате, а следом за ней приехали и вышли прошлые. Пять медиков и я, как в ночном кошмаре:

– Я Лясинэ, – сказала мне женщина, – Яна, попробуй посетить группу самопомощи детям из дисфункциональных и алкогольных семей – ВДА. Они есть во многих городах, если в вашем нет – они есть онлайн. Мне очень помогает. Я посещаю группу 8 месяцев – ни разу не было суицидальной мысли. У меня 3 попытки суицида в прошлом. Ищи помощь! Удачи!

И тоже мне показывает тоже самое объявление о благо творительном фонде с холодным лицом. Я поковыляла дальше по городу, смотря дальше вакансии в телефоне:

Тоже самое и намёк мне от них аналогичный. И снова после того, как я прошла три пятиэтажных здания, пролистывая центры забоя сразу, передо мной из машины вышла женщина в белом халате:

– Яна, привет! «Я Татьяна, будем знакомы», – сказала она мне, – У меня та же проблема.

От безысходности я даже поддержала с ней диалог, раз уж предоставили такой сервис:

– Я всё время думала, что работа – это нечто вроде призвания, что человек раз и навсегда поймёт, что это ТА САМАЯ РАБОТА для него, где он будет всю жизнь, – объяснила я ей, – В итоге сейчас приходит понимание, что работа – это просто некая часть жизни, которая приносит хоть какой-нибудь доход и где ты делаешь некие дела.

– Работу можно менять, можно её не любить, можно нейтрально к ней относиться, можно обожать – у всех по-разному, – согласилась она со мной, обусловив свои переживания, – Допустим, чем плоха должность администратора в любом мед. Центре?