Его трактовка человека как «существа желающего», которое редко достигает состояния полного, завершенного удовлетворения, позволяет высказать ряд критических замечаний.

Во-первых, она является шагом назад даже по сравнению с платоновским пониманием природы человека. Платон, напомним, выделял в душе человека три начала – вожделеющее, яростное и разумное, полагая, что разумное начало должно быть верховным, а яростное и вожделеющее должны ему подчиняться. Некоторые моменты концепции Маслоу свидетельствуют о признании разумного начала (он считал, что человек по природе разумен и способен руководствоваться разумом в своем поведении). Но яростное начало он совсем выпускает из виду (впрочем, как и З. Фрейд, на чью концепцию личности, вероятно, опирается Маслоу). А ведь именно это начало позволяет, по Платону, переносить стужу и голод, подвергать себя опасности и бороться с врагом. Наличие яростного начала (его можно было бы отчасти охарактеризовать словами воля и гордость) позволяет понять, почему человек способен стремиться к чему-то иному, кроме удовлетворения потребностей, например, к победе над врагом. При его отсутствии едва ли возможен переход к удовлетворению потребностей более высокого уровня, часто требующий дополнительной затраты душевных сил.

Во-вторых, переход к самоактуализации, невозможный без яростного начала, невозможен без наличия в душе человека нравственного чувства, а также без его способности к нравственному суждению. Человек, чтобы брать на себя дополнительную нагрузку, риск и т.п., должен иметь в душе ясно осознаваемую или бессознательно усвоенную шкалу хорошего и дурного, достойного и недостойного и пр. Проще говоря, человек должен быть не только желающим, но волевым и нравственным существом. Возможно, Маслоу, подразумевает наличие подобных начал в природе человека, когда говорит о ценностях, идеалах и стилях жизни, связанных с переживанием различных чувств. Но любая концепция должна строиться не на подразумеваемых, а на ясно и четко названных предпосылках.

В целом же, концепция Маслоу о возвышении потребностей «не работает» без предварительного и ясного ввода представлений о волевом и нравственном началах в природе человека. Без них возвышение потребностей возможно, но не обязательно. В частности, удовлетворение витальных потребностей не влечет с необходимостью появление новых, высших потребностей. Вполне возможно, что удовлетворение этих потребностей на первичном, грубом уровне будет стимулировать не появление более высоких потребностей, а удовлетворение прежних потребностей на более высоком или на более утонченном, изощренном уровне.

Элементарно голодному человеку нужен просто кусок хлеба. Человеку, в общем-то, сытому нужны мясо и фрукты, рыба и пр., прошедшие специальную кулинарную обработку. Пресыщенному человеку требуется икра и осетрина, тонкие вина и соусы, изготовленные по сложным рецептам. Точно также обстоит дело с удовлетворением остальных витальных потребностей.

Западная цивилизация, что очевидно, достаточно преуспела в удовлетворении самых разнообразных потребностей человеческого тела. Но насколько это способствовало появлению более высоких потребностей, в том числе, в самореализации и творчестве – большой вопрос. Напротив, в культуре Востока есть практики, когда ограничение потребностей тела, аскетизм, стимулирует активную духовную жизнь. Вообще практика всех народов мира свидетельствует, что полноценной духовной жизнью живут те, кто свои витальные потребности ограничивает самым необходимым. В противном случае, удовлетворение витальных потребностей вполне может способствовать превращению человека в «сладострастное животное». Описания «чревоугодников», «сладострастников» и пр. содержатся в русской и зарубежной литературе.