Итак: мистерия трансмутации порождает внутри нас сущность, которую в отличие от «кристаллизованного человека» алхимиков, «шизофренического тела» Жиля Делеза[593] и «Кибер-личности»[594] Тимоти Лири я называю мультипликационным человеком[595], или сверхмарионеткой.
Сверхмарионетка
Virtus, или Божество Сердца!
Пройти через процесс разотождествления со своим нейротизмом (эмоциональной подвижностью), со своим, столь близким к пониманию «себя», телом через превращение его в послушный, многоуровневый инструмент, используемый в дальнейшем для реализации определенных задач, очень непростой трюк! Согласитесь, что преодоление сформированных демонической версией игры рефлексов, или импринтов, – моральных и этических канонов сообщества, своей социополовой роли и т. д. и т. п. – очень непростая задача!
Итак, на сцене игры возникает сверхмарионетка![596]
И что это такое?
Следуя наставлениям герметистов: «Превратите труд в игру! Сделайте любое иго благом!», можно заявить, что это воплощение т. н. воли к игре![597] Воплощение воли к творческому преображению, к эволюционной трансформации, к преодолению ограниченной демонической версии. И «…только прикинувшись лицедействующим от бесов, можно победить бесов» (άπό δαιμόνων σχήματίζεσθαι προσποιήσομαι)[598]. Но важно понимать следующее: если Повелитель Игры это единство зрителя-актера-роли, то Сверхмарионетка – это отдельно взятый аспект актера – воплощение сознательной и направленной воли к игре!
Очень интересные параллели в этом контексте можно провести с т. н. венчурными персонажами[599], занимающими особое место в Империи Игры среди всех видов актерства, т. е. с жестоким и сверхчеловечным мировоззрением т. н. «людей без кожи»: клоуна[600], шута[601], юродивого,[602] трикстера[603] и сталкера[604]. Именно через них презрение к актеру, рождающееся из страха и сознания «неблагородства» его ремесла, сжатое Луи Жуве в формулу: «В ремесле актера есть что-то грязное…»[605], а Максом Нор-дау в: «Искусство актера, это обезьянье искусство»[606] и в тоже время из великой признательности к нему, «…героически взявшему на себя роль жертвы, обреченной на заклание»[607], выплавляется идея великого значения актера-мастера, своеобразного «Козла отпущения», «Священного клоуна»[608], «Святого похабника»[609], или артиста «милостью божьей», призванного искупить взваленный на него чужой грех в экстазе самоискупляющей игры.
Итак, весь «компендиум методов» работы со сверхмарионеткой призван организовать и защитить процесс проявления и взращивания воли к игре! И первым шагом в этом процессе является непосредственный выход на сцену Театра Реальности! Проделаем это: зритель, в форме Золотой Гирлянды Мастеров, амфитеатром вокруг нас. Это глаза Вечности, Пучина Многоглазая. Мы в центре, в своей обычной форме. Войдем в Круг Мастерства. Это означает, что, успокаивая дыхание, мы успокаиваем