– Давай сначала туда, а потом к дому, – снова зашептал он, маша рукой в сторону могилы. – Я подожду тебя за кустом.

 Мы пробрались к могиле, и я остановилась, осматриваясь. Отсюда была видна часть дома, на окна которого падала тень от яблонь, но опять не со стороны крыльца. Вид на входную дверь закрывали огромные густые кусты сирени. Всюду на открытых участках сада виднелись кресты и надгробия.

 Могила, на краю которой мы затаились, была довольно глубокой. Я заглянула в неё, оглядывая комья подсохшей земли, лежавшей на дне, и непроизвольно сглотнула подкативший к горлу спазм.

 Сердце колотилось как сумасшедшее. Всё вокруг несмотря на радужную погоду стало жутким и неприятным. Казалось, что всё застыло, замерло в предвкушении чего-то страшного, неотвратимо зловещего.

 Денис находился вплотную рядом со мной, но это меня не успокаивало. Он пытался рассмотреть что-то за кустами сирени, одновременно доставая камеру.

– Иди к дому, – Денис указал рукой в сторону крыльца.

 Кивнув, я почти встала, лишь краем глаза мне удалось заметить какое-то тёмное движение около треклятой сирени. Денис резко одёрнул меня.

– Сядь, – сказал он, но ожидаемого шёпота не получилось. Его голос непроизвольно зазвучал довольно громко.

 Именно в этот момент у дома показался мужчина. Он бодро шёл в нашу сторону, держа лопату.

 Я дёрнулась встать и ринуться к спасительному лазу, но Дэн не дал мне этого сделать. Вместо того чтоб помочь мне встать с колен, он сильно толкнул меня, а сам помчался к забору. Но этого я уже не видела, потому что упала в могилу.

 Насколько сильно я ушиблась, было не понятно. Да и мысли о том, что Дэн мудак, отошли на второй план. Растянувшись на холодной и пахнущей сыростью земле, я замерла, как мышка.

 Было страшно, не то что пошевелиться, а даже вздохнуть. Всё потому, что я знала – убийца с лопатой идёт в мою сторону.

 Во мне тлела надежда, что художник-психопат не заметил меня. Что всё его внимание ушло на убегающего репортёра.

 Раздался шум ломающихся веток – это Дэн прорвался через забор. Жаль, что прорвался, мстительно подумала я. Эта мысль не успела надолго задержаться в моей голове.

 Я молила Бога о том, чтоб убийца не обнаружил меня. Если бы я могла, я бы закопалась в землю. Мне показалось, что прошла вечность или две. Или совсем ничего не прошло. Я лежала, плотно закрыв глаза, словно это могло мне помочь. А потом услышала голос.

 Смысл фразы не сразу дошёл до меня. Сам факт голоса означал одно – меня обнаружили. Значит, это конец.

– Ты в порядке?

 Пока я соображала, пока пыталась осмыслить фразу, голос, в котором уже проскочили взволнованные нотки, повторил.

– Эй? Ты слышишь меня? Ты в порядке?

 Тогда я открыла глаза и даже приподняла голову. Увидев, что у мужчины, склонившегося у края могилы, уже нет в руках лопаты, я ответила.

– Я в порядке. Извините.

– Сильно ушиблась? – спросил он, продолжая сидеть на краю могилы, и рассматривая меня.

– Не знаю. Пока ничего не могу сказать, – я села и, проведя по лбу ладонью, поморщилась от саднящей боли. Головой я шибанулась однозначно.

 Только после этого я посмотрела на него. Первое, что я заметила, это его взгляд – пристальный, скорее удивлённый, чем раздражённый. В его глазах не было негодования или злости, да и лицо выражало безразличие, но меня всё равно затрясло, и по телу побежали мурашки.

– Извините меня. – Я начала подниматься, обнаружив, что стою в яме, край которой достаёт мне до груди. – Простите что залезла к вам в могилу… то есть на участок без спроса. – Извинения сыпались из меня, как просо из мешка. При этом я старалась не смотреть на хозяина дома и даже пыталась отряхнуться от земли.