– И давно твоя интуиция так хорошо работает?

– Ты вспомни, что рассказывал твой брат, подобные сокровища так просто не пропадают.

– Да неизвестно, были ли вообще у Медниковой деньги на старости лет.

– Я обязательно найду ее сокровища, – пробубнил Глеб.

Он смотрел куда-то вдаль и, мне кажется, моих слов уже не слышал.

– Удачи тебе в твоих поисках, – благословила я его, – и не забудь с нами поделиться, когда найдешь клад.

– Я ни с кем делиться не собираюсь, – резко сказал Глеб и, не оборачиваясь, пошел к дому.

Ничего себе, он сейчас найдет наше фамильное богатство, а мы будем его с этим поздравлять? Нет, так дело не пойдет.

Первое, что я сделала, придя в свою комнату, села и стала размышлять. Глафира Сергеевна проживала именно здесь, где сейчас нахожусь я, наверное, сокровища где-то тут и припрятаны. Ну зачем старой женщине тащиться с тяжелыми брошками куда-то еще, проковыряла небось дырочку в стене, положила туда мешочек и пошла заниматься своими делами.

И тут я вспомнила, как совсем недавно сама проломила стену, а также вспомнила, что, заглянув в дырку, что-то там увидела…

Летать я не умею, но той скорости, с которой я преодолела расстояние до третьего этажа, позавидует любая ракета.

Отодвинув календарь, я с волнением заглянула в дырку, видно было плоховато. Взяв молоток и стараясь не создавать лишнего шума я слегка расширила отверстие, теперь оставалось только просунуть руку, что я и сделала, зажмурив глаза на всякий случай… Пальцы коснулись мягкого толстого слоя пыли, под которым угадывалась шершавая поверхность. Я подцепила за угол что-то вроде рамы и вытащила из дыры.

Это была маленькая картина размером с блокнотный лист. Золоченая рамка и тяжелый взгляд серых глаз – вот на что я обратила внимание сразу, как только стерла пыль. С портрета на меня смотрела старая женщина, седые пряди волос были каким-то непонятным, причудливым образом уложены на голове, а шею украшало тяжелое ожерелье с красными и голубоватыми камнями, одна рука лежала на плече, а другая была видна только по локоть. Художник хорошо потрудился над портретом, четко отобразив малейшие детали, я без труда разглядела на одном из пальцев красивое кольцо с ярко-синим камнем.

– Нда, – протянула я, – в старости, Глафира Сергеевна, вы явно не бедствовали.

В том, что это портрет той самой Медниковой, я не сомневалась, именно такой я ее и представляла. Странно, что никто раньше не нашел эту нишу в стене. Заглянув еще раз в дырку, я увидела маленькую узенькую полочку, на которой и лежал этот портрет. Дом кирпичный, но в этой нише, размером чуть больше моей находки, все было сделано из дерева, довольно ветхого уже, поэтому мой молоток так легко и вошел в стену – старые доски высохли, к тому же были изъедены жуками.

– Меня зовут Катя, – сказала я, глядя на портрет, – приятно познакомиться.

– Куда это ты собралась? – спросила Лиза, вертясь перед зеркалом.

– Хочу обновить гардероб, я, знаешь ли, решила начать новую жизнь, так что скоро стану успешной и неотразимой, а ты так и будешь музейным экспонатом в этом доме, – ответила я.

– Илья, почему она мне хамит, почему?

– Я уже устал от вас, – строго ответил мой брат, закрываясь от нас газетой.

– Ты настолько покрылась плесенью, что у тебя ничего не получится, – надменно вздернув голову, сказала Лиза.

– Ха! Да ты просто боишься, что когда я припудрю носик, ты на моем фоне потеряешься и станешь напоминать овсяную кашу.

– Тебе ни один салон уже не поможет!

– Потому что все специалисты застрелились после встречи с тобой!

– У меня природная красота! – выдохнула Лиза, по всей видимости, свой последний аргумент.