Вечер. Солнце медленно опускается за горизонт, накинув на поверхность воды оранжевую шаль. В проем распахнутой двери любимому хорошо видна терраса, небольшой столик с витиеватыми ножками, два стула по бокам и мой силуэт на фоне заходящего светила. Пальцы привычно бегут по клавишам. Музыка, переплетаясь с шепотом моря, зачаровывает, смутно рождая образы и чувства.

– А не пойти ли нам на вечернюю прогулку?

– С удовольствием, – соглашаюсь я.

Спускаемся к воде. Море спокойно. Солнце почти ушло за горизонт. Маленькие волны потеряли свою прозрачность.

– Куда ты? А если там глубоко?

А мне непреодолимо хочется войти в воду. Вхожу и наслаждаюсь сопричастностью бытия…

Начинается прилив, вода прибывает, аккуратно зарывая мои ноги в песок. Слышу за спиной тревожный голос: «Пора выходить». Да, думаю, пора, и вдруг замираю от ужаса, ясно ощущая, как к моим коленям прильнуло холодное крупное тело. Что это может быть? Машинально наклоняюсь и едва касаюсь его. Тело напряглось и медленно ушло в глубину. Панический страх гонит меня из воды. А где-то там, в ночи, раздался удивительный звук – не то радостный, не то победный. Дельфин?! С трудом унимаю дрожь.

Обнявшись, молча идем вдоль берега, слушая тихую песню моря, а теплый ветер, играя, треплет влажный подол юбки.

Утро. Едва проснувшись, спешу к окну. Морская гладь безбрежна, и ничто не напоминает о вчерашнем. День пролетел, как всегда, быстро и незаметно. А вечером, едва прозвучали первые аккорды, вдалеке, почти у горизонта, показалось еле заметное движение. Как будто что-то потревожило спокойную поверхность воды. А из распахнутых дверей лилась и лилась музыка, заполняя собой мир. Уютно устроившись в кресле, почти медитирую. Но вот замерли последние аккорды и тут, в наступившей тишине, ясно прозвучал тот самый удивительный звук. Море на горизонте всколыхнулось. И теперь ясно можно было различить, как стая дельфинов мчится к берегу. Тела их то погружаются, то взмывают торпедами над водой, то, выныривая из воды, взлетают вверх, вращаясь с неимоверной быстротой вокруг своей оси. И в этом движении почти физически ощущается сила радости и восторга. Ближе к берегу один из них перевернулся и, замерев на мгновение, помахал плавником. Что это было? Случайное движение или намеренный жест? – для нас по сей день остается загадкой.

Мы, спеша, спустились к воде, но дельфинов и след простыл. И опять, как каждый вечер, обнявшись, молча, идем вдоль берега, слушая тихую песню моря, а теплый ветер, играя, треплет подол юбки.

Все повторилось и на следующий день, и на следующий… Дельфины, как благодатные слушатели, неизменно появлялись и так же неизбежно исчезали в морской стихии. Дни отдыха протекали в спокойной неге и согласии. Днем расслаблялись на пляже или гуляли, изучая окрестности, а вечера заполняли музыкой либо чтением книг.

Но однажды среди ночи меня разбудил ужасный грохот, казалось, небо разорвалось на части. Я спустилась на террасу. Жуткая картина развернулась передо мной. Море вздыбилось. Огромные страшные волны неслись к берегу, заполняя собой весь пляж, но у самой кромки сада каким-то волшебным образом теряли силу, с грохотом и ревом раненого зверя обрушивались на прибрежный песок и, царапая его, нехотя уползали вглубь, бесстыдно обнажая дно, чтобы через секунду вновь подняться к небесам и наконец дотянуться и стереть с лица земли и сад, и дом, и одинокую фигурку на террасе. Невозможно было оторвать взгляд от этой мощи. Вода светилась изнутри и отливала ядовитым зеленым светом. Небо то и дело разрывали молнии, ветер, взбесившись, наотмашь хлестал упругим дождем. Вцепившись онемевшими руками в перила террасы, не замечая ни ледяного дождя, ни крушащего все вокруг ветра, зачарованно смотрю на летящую на меня водяную глыбу. Так, наверно, моряки прощались с жизнью среди разбушевавшейся стихии. Очнулась, почувствовав, как родные руки набросили мне на плечи дождевик. Закутали в него, заслонили от непогоды.