[22] Синий журнал. 1911. № 16. С. 15.

[23] Синий журнал. 1911. № 21. С. 6.

[24] Синий журнал. 1911. № 24. С. 14. В этом же номере журнала на странице 7 был напечатан «трактат» И. Сидорова (проиллюстрированный рисунками Вл. Лебедева) «Читатель», классифицировавший различные читательские категории.

[25] Синий журнал. 1911. № 37. С. 12.

[26] Синий журнал. 1911. № 44. С. 11.

[27] Синий журнал. 1911. № 48. С. 12.

[28] Там же. С. 11.

[29] Синий журнал. 1911. № 43. С. 13.

[30] Синий журнал. 1911. № 46. С. 14.

Изучать эволюцию читательского восприятия поэзии не менее интересно и познавательно, чем исследовать литературную эволюцию [1]. При этом меняется не только угол зрения на историю словесности, но и соотношение изучаемого материала. С глубокой периферии в самый центр исследовательского внимания властно выдвигаются свидетельские показания обычных, не оставивших по себе громкой памяти людей. В первую очередь, их письма и дневники, излагающие впечатления от прочитанного стихотворения, журнальной поэтической подборки, книги лирики…

В этот ряд должны быть включены и содержательные читательские пометы на поэтических сборниках, в особенности же пометы первых читателей, современников авторов стихотворений. У нас речь далее пойдет о пометах неизвестного читателя на программной для раннего символизма книге стихов Константина Бальмонта «Будем как Солнце», вышедшей в 1903 году в московском издательстве «Скорпион». Эти пометы сохранились на экземпляре книги из собрания Российской Государственной библиотеки (шифр 4 39/74). На книге имеются два владельческих экслибриса: «Иванъ Васильевичъ Дьяконовъ» и «Ф. В. Китаевъ». Кто из двух обладателей книги испещрил «Будем как Солнце» многочисленными карандашными пометами (плюс одна помета, выполненная черными чернилами), мы не знаем и, по-видимому, никогда не узнаем. Некоторые пометы, к сожалению, оказались стертыми – не только временем, но и последующими читателями книги Бальмонта. Один из таких позднейших читателей сопроводил интересующие нас пометы (выполненные в соответствии с правилами старой орфографии) собственными саркастическими замечаниями (выполненными по правилам новой орфографии). Эти пометы будут приведены в примечаниях к статье, чтобы наметить, в каком направлении эволюционировало читательское восприятие поэзии старших русских символистов.

В авторе большинства помет на книге «Будем как Солнце» без особого труда опознается типичный читатель конца ХIХ – самого начала ХХ века из поколения «отцов», читатель «буренинского» типа (от фамилии известного фельетониста и критика В. П. Буренина). Взращенный на идеалах позитивизма и здравого смысла, он категорически не приемлет мировоззрения и поэтики символистов. Собственно, такого читателя ранние символисты и стремились посильнее раздразнить. Единственная помета чернилами, сделанная этим читателем на книге, выразительно иллюстрирует его отношение к стихам Бальмонта. К жанровому подзаголовку «Книга символов» он приписывает: «или точнее – бедламиев».

От краткой характеристики общего абсолютно безоттеночного отношения неизвестного читателя к поэзии раннего русского модернизма перейдем к попытке детально классифицировать способы, посредством которых неизвестный читатель стремится дискредитировать символистскую поэзию.

Первый, самый мягкий из этих способов – ироническая констатация читательского недоумения. Так, к строкам «Ветер, Ветер, Ветер, Ветер, / Ты прекраснее всего!» из стихотворения «Ветер» неизвестный читатель приписывает: «Будто?» (с. 45) [2]. К строкам: «Я вижу Толедо, / Я вижу Мадрид./ О, белая Леда! Твой блеск и победа/ Различным сияньем горит» из стихотворения «Испанский цветок» сделано примечание: «Если Толедо – то причем тут Леда?» (с. 50). А к первой строке стихотворения «Я заснул на распутье глухом…» приписано: «почему же не на кровати?» (с. 99).