После чего лейтенант вместе с другими полицейскими проводили до их «газели», на которой они сюда приехали. Я наблюдал за тем, как их ведут к автомобилю. Не успели они к нему подойти, как один сотрудник МВД остановился, посмотрел вверх с удивлением, показывая рукой на крышу здания, сказал:

– Товарищ лейтенант! Это же…

Высоцкий поднял голову и посмотрел в сторону здания, на которое показывал его коллега. На крыше здания стоял лучник, которого он так усердно ловил в последнее время.

– Какого черта! – после чего полицейский достал из кобуры пистолет, но прицелиться он так и не успел, лучник просто исчез. Затем опер повернулся в мою сторону и самодовольно сказал: – Так и поверил!

Не спорю, этого было мало. Вчера Высоцкий узнал о существовании людей со странными служебными удостоверениями. Сегодня он поймет, что абсолютно на любого человека можно было надеть этот костюм и выставить перед ним напоказ, лишь бы доказать невиновность одного восемнадцатилетнего разгильдяя, а завтра даже страшно подумать, на что же он будет способен…

В одном, конечно, этот честный трудяга ошибся: этот ход был не для того, чтобы убедить его, а для того, чтобы ввести в заблуждение общество. Уверен, что репортеры, которые присутствовали на месте убийства, успели заснять лучника. Теперь к полиции будет достаточно много интересных вопросов со стороны прессы.

Лейтенант Высоцкий

Несмотря на произошедшее полчаса назад, в отдел я вернулся относительно довольным. Я попросил своих коллег узнать про этого Дмитрия Воронцова всё, что только можно, любую информацию, которая доступна полиции, а затем сразу же пошел в изолятор временного содержания, в котором под присмотром моих коллег находился Иланов.

Путь перегородил Иван, новости которого меня не очень обрадовали:

– Товарищ лейтенант, тут рапорт на перевозку Иланова передали, – он отдал бумагу мне в руки и удивленно продолжил: – Если честно, впервые вижу подобный рапорт с подобной печатью.

Долго не думая, я отдал документ напарнику, недоброжелательно проговорив ему:

– Выкинь это, убийц я еще не отпускал, – и продолжил идти в сторону изолятора, но теперь уже дорогу мне перегородили журналисты и корреспонденты, которых я тут никак не ожидал увидеть. – Они-то откуда тут взялись?

Юнец обескураженно повернулся и спросил у сотрудников дежурной части:

– Как сюда пресса попала?

Не получив от них ответа, мы переглянулись и попытались пройти между бушующими журналистами к двери изолятора. После чего мы с Иваном развернулись к представителям СМИ, которые присутствовали в отделе, чтобы попросить их покинуть помещение, но один из этих унылых журналистов задал мне вопрос:

– Объясните, в чем вы подозреваете Романа Иланова?

– Никаких комментариев, – не подумав, ответил я на вопрос. Затем, повернувшись к Ване, я попросил вывести этот сброд из отдела, но журналисты и слушать его не стали. Они стояли на своем, особенно корреспондент местного девятого канала Алена Репина, получившая известность благодаря своим выпускам, в которых она не боялась высказывать свою точку зрения в адрес политиков, чиновников, звезд и остального сброда, который считает себя королевских кровей.

– Правда, что Роман Иланов связан с недавними нападениями на Монаха, Васильева и Минина? – назойливо спросила Репина.

Мне не оставалось ничего иного, как подтвердить ее теорию:

– Да. Роман Иланов сейчас является главным подозреваемым по этим громким делам… – дослушивать они меня не стали. Все начали перебивать друг друга и задавать дурацкие вопросы. Я не мог разобрать ни единого их слова, и вскоре у меня даже голова заболела.