– Прости!

Алина, продолжая перебинтовывать мне руку, не поднимая свой взгляд, спросила:

– За что?

– За Птицу! – услышав мои слова, она дернула бинт, после чего я снова почувствовал боль, но девушку это ни на секунду не остановило, она продолжала спокойно перебинтовывать мое запястье и безмятежно проговаривать:

– Это спорт, тут всякое бывает.

Закончив перебинтовывать руку, она встала и взяла с вешалки свою куртку. Пока Ибрагимова ее надевала, я внимательно посмотрел на свою перебинтованную руку. Под бинтом была словно третья мировая, я даже представить боялся, что сейчас с моей кожей. Затем мы с дочкой Артура Николаевича переглянулись и она спросила:

– Тебя подождать? Нам сегодня по пути! – я, удивившись, кивнул головой.

Взяв с вешалки куртку, я махом надел ее, выронив все, что находилось в карманах куртки: мелочь, ключи, телефон…

Да почему же мне так не везет? Мило улыбнувшись, она развернулась в сторону двери. – Пожалуй, я подожду тебя снаружи.

– Я не понимаю, – Алина остановилась, после чего развернулась, – Ты же встречаешься с Птицей; он не будет против, что ты проводишь свое время с очередным неудачником?

– Вряд ли очередной неудачник смог бы отправить Птицу в больницу, – с утешением ответила прекрасная воительница.

– Ты же видела, что он со мной сделал на тех соревнованиях, и должна понимать, что это получилось случайно! Мне просто повезло.

– Тогда объясним по-другому, – сказала Алина. После чего подошла ко мне ближе и, сложив руки крестом, продолжила разговор:

– Простой неудачник побоялся бы заступиться за меня тогда, хоть это было и глупо с твоей стороны. – Затем она посмотрела на мою сумку и разбросанные по раздевалке вещи, и сказала:

– У тебя пять минут.

После чего Ибрагимова вышла, а я начал быстро собирать своим вещи. Через четыре минуты я вышел из раздевалки, и мы вместе пошли до остановки, путь до которой был неблизкий.

– Давно вы с Птицей? – спросил я у Алины, не знаю зачем. Может, я на что-то рассчитывал, хотя прекрасно понимал, что мои шансы не особо-то и велики.

– Нет. Я пару лет назад вернулась из Израиля. Почти всё детство я провела там с мамой, – я заметил, что ей было больно говорить о прошлом, поэтому старался не возвращаться к этой теме. – Когда мне было три года, мой отец заступился за меня и мою маму, сильно покалечив обидчиков. Из-за увиденного мама не хотела, чтобы я с ним росла. Я не видела своего отца пятнадцать лет.

– Тяжело, наверное, тебе было расти без отца. У меня тоже есть семейные несчастья.

Девушка посмотрела на меня и ехидно улыбнулась, после чего, высмеяв, сказала:

– Да у нас, девчонок, много общего!

– Ты все слышала? – удивленно спросил я и, посмотрев на мило улыбающуюся собеседницу, продолжил ворчать. – Потрясающе, видимо завтра на тренировке все будут меня так называть.

– Не переживай, мой отец всех так называл. Это значит, что ему на тебя не все равно, – успокоив меня, сказала Алина. – Хотя это все равно забавно.

Когда мы пришли на остановку, Ибрагимова увидела семьдесят первый автобус и, развернувшись в мою сторону, обняла и сказала:

– Спасибо за приятную компанию, выздоравливай, – потом она быстро зашла в автобус. Развернувшись внутри автобуса, она подмигнула мне…

Кажется, к такому я никогда не привыкну. Я стоял на остановке, как дурак, продолжая наблюдать за Алиной до тех пор, пока двери автобуса не закрылись и он не уехал.

Этот момент я не забуду никогда, такого я еще никогда не чувствовал. Такое ощущение, что, наконец-то, хоть кому-то есть до меня дело. Скажу честно, в Алину Ибрагимову я влюбился с самого первого взгляда, она была сильной, тактичной и волевой девушкой, обладающей просто невероятной красотой. Никогда и не думал, что смогу заинтересовать кого-то вроде нее. Тридцать минут я простоял на автобусной остановке, вспоминая сегодняшнюю прогулку с Алиной снова и снова. Все остальное для меня было не важно.