– Вперед! – показав рукой на экипировку, воскликнул коллега. – Примеряйте.

Я радостно подошел к своему новому костюму, и за минут пятнадцать надел на себя новую защиту: костюм, ботинки, колчан, в общем, всё кроме маски и наручей. Раньше у меня уходило больше времени на то, чтобы надеть служебную одежку. Теперь это и не занимало больше пяти минут. Застегнув последнюю застежку на снаряжение, я подошел к зеркалу и принялся разглядывать новенькие шмотки, имитируя удары. Это именно то, что требовалось, он стал значительно легче.

– Как вам? – спросил Леонов.

– Именно то, что мне и требовалось, – продолжая имитировать удары руками перед зеркалом, ответил я.

– Минус два килограмма.

– Надеюсь, это не повлияет на защиту! – развернувшись в сторону Дениса Владимировича, отметил я.

– Не думаю, что вы нарочно станете проверять функциональность костюма.

Даже снимать его было не охота. Думаю, я спокойно смог бы ходить в этой экипировке целый день. Кто бы мог подумать, что всего лишь два килограмма приносили столько проблем, во время работы. Оценив по достоинству работу инженера, я продолжил разглядывать снаряжение в зеркале, а старец пошел обратно к своему рабочему месту, совершенно невинно поинтересовавшись:

– Не мог не заметить, что между вами с Кариной, возникло некое напряжение…

Еще бы! Это я и без него знаю.

– Прошедшие три месяца, оставили свой след в наших отношениях, – смиренно ответил я.

Остановившись у своего рабочего стола, Леонов повернулся в мою сторону, улыбчиво посмотрел на меня и сел на стул. Он словно не был удивлен тому, что происходит, между нами, со Слепцовой

– Вы еще молоды. Наверстаете упущенное. Главное себя не накручивать.

Стоящий совет. Только вот, как это сделать, когда в голову без моего разрешения лезут нехорошие мысли, которые только и делают, что накручивают тебя?

– Это не так просто.

Я остановился в нескольких метрах от стола и посмотрел на свои новые рабочие берцы. Пока я примерял обувку, Денис Владимирович вновь начал что-то чертить. Он что, решил разработать и собрать свой собственный автомобиль, а после открыть автомобильный салон? Похвально. Но такие люди нужны здесь, а не в бизнесе. Где бы я сейчас был, если бы он работал в автосалоне? Где бы мы все были? Надеюсь, он прекрасно понимает, как здесь нужна его голова.

Не успел я присесть на стул, чтобы расстегнуть застежку на берцах, как в лабораторию зашел зам начальника, и, кажется, он уже был чем-то недоволен. Не сидится же этой зануде на больничном, вечно пытается выслужиться перед начальниками.

– Иланов?! – крикнул Воронцов.

Выпрямившись, я облокотился на спинку стула и, посмотрев на этого чудака, откликнулся:

– Я. – Затем, не дав агенту вставить и слова, спросил. – Что-то случилось? Хотя зачем спрашивать о таком, в Красном Остроге всегда ведь что-то да происходит.

– Хватит язвить! – недовольно вставил он. – Крана убили!

А вот это уже было интересно. Оставлять в управление этого выродка было ошибкой, как и считать, что получится добиться от этого слизняка какой-нибудь информации. К счастью, в Межмуниципальном управление было достаточно камер видеонаблюдения, чтобы установить личность того, кто убил задержанного. Странно, что никто до сих пор этого не сделал. Наверняка, это поручат мне.

После такого громкого происшествия начальники несчастного городского управления никогда в жизни не позволят видео материалу выйти за пределы МВД. Уж очень сильно эта никчемная кавалерия трясется за свои денежные места. Но, наверняка, руководство МУ в лице ГУ МВД России по Красноярскому краю – это просто так не оставит. Не удивлюсь, если даже проведут обычную проверку в отношении сотрудников, и влепят выговор несчастному постовому, а не руководителю. Последнего еще и наградят за доблестную службу и вклад в систему правопорядка. Хотя, именно начальство виновато в произошедшем. Никто не винит солдата за поражение в битве. История не раз это уже показывала. Виновником с позором всегда остается военноначальник. О работе полиции я вообще молчу. Отец Карины, каким бы порядочным сотрудником не был, долго на строчке начальника розыска и заместителя начальника отдела не пробыл. Буквально в начале две тысячи тринадцатого, его опустили до старшего опера.