Нет у меня ума, ни слез, ни слов,

 Как камень, сердце онемело

 От страхов и надежд; мой день суров;

 Оглядываясь то и дело,

 Не вижу никого – всегда одна,

 Не вечна зелень. Жизнь, как лист, падет.

 В глазах моих от горя пелена.

 О, Иисус, ускорь уход.

Меня начало мутить, и я побежал к унитазу. Меня вырвало, прическа растрепалась, из глаз потекли слезы. В моих глазах ползали голубые гусеницы, я чувствовал, как они выскабливают меня, пронзают и проникают в мозг, как самое страшное в мире многоточие. "Всё хорошо!" – сказал себе я. "Сейчас ты счастлив, всё у тебя хорошо".

***

Я надел свою любимую синюю куртку, взял чемоданы, и мы втроем вышли из дома. На улице нас ждал водитель минивэна.

Мама села в минивэн, а мы с сестрой решили побежать в магазин, чтобы купить в дорогу перекусить и немного шампанского. Мы бежали, смеялись, улыбались, шутили, что должны оказаться у магазина быстрее, чем минивэн, но не получилось. Я испытывал неимоверное счастье, я ощущал чистоту, я наслаждался каждым ощущением. Всё было так чудесно. Мы купили вкусностей, сели в машину, заехали за нашими друзьями – за маминой подругой и её дочкой, и отправились в отель. В моем животе порхали бабочки, я был наполнен искрящимся восторгом и любовью к жизни, осознавая, что до темноты ещё много времени.

Когда мы приехали в отель, я был счастлив как никогда. Мы вытащили чемоданы, попрощались с водителем и зашли на территорию. Январская прохлада поглаживала мою кожу своими нежными касаниями, я шагал по земле и чувствовал стук своих ботинок – я чувствовал себя так, как хочу себя чувствовать всегда. Вокруг были красивые деревянные здания с большими панорамными окнами, из каждого здания исходило тепло и дымящая изысканностью атмосфера спокойствия и уюта. Мы открыли дверь, зашли внутрь и прошли к ресепшену. Там было очень много людей, мне было интересно разглядывать их: нежная девушка в черных шпильках, красивый парень с русыми кудрявыми волосами и красивыми руками, усыпанными горящими венами. Мне было приятно находится в обществе, было приятно ощущать себя частью этого общества, но важная часть этой радости была в осознании, что я не принадлежу никому из них, не принадлежу этому месту и в любой момент могу уехать. Я чувствовал себя свободным и не испытывал тяготения к страху. Нам выдали ключ от номера и, разойдясь с нашими друзьями в разные стороны, мы пошли к своим номерам, чтобы разложить вещи.

Мы распахнули дверь в номер. Я сразу увидел прекрасную ванную комнату, в которой было окно. Дневной свет шелком расстилался по пространству, ванна просила подойти к себе и лечь в воду. Дальше была комната с большой белой постелью, в которой было так чудесно лежать. Я чувствовал, что мои темные мысли испарились и все эти три дня я совсем не ощущал их прикосновений, а если и ощущал, то ненадолго. Ближе к вечеру, я умыл лицо, надел на себя белую футболку Dissident и яркие штаны с синими пятнами, и мы сходили выпить глинтвейна с сосисками в тесте, и пошли на ужин.

За ужином много времени я проводил у бара. Я брал один за другим бокалы шампанского и ставил их на стол. Мы набирали вкусной еды: салаты, стейки, картошку, едва переливающуюся, как оперение иволги. Мне нравилось чувствовать себя опьяненным приятной жизнью и шампанским. Казалось, больше мечтать не о чем, ведь в тот момент жизнь была сверкающей, спокойной и лишенной тревожных черт. Мне не хотелось думать о том, что будет дальше, не хотелось думать о том, что есть хотя бы возможная вероятность возвращения в былое невыносимое состояние, но разумом я понимал, что это может вернуться, если всё не остановить.