А когда понадобилось включиться в деяния мира активно – не как детеныш – как отдельная самостоятельная человеческая единица, то есть по выходу из школы, то внимание к вопросу, куда катится мир, приобрел для неё и большую остроту и ту самую насущность, когда стало не важно, чем заниматься в этом мире, а важно – зачем? Во что я должна включиться? Сначала она думала, что история расскажет, но… Изучение истории не только не давало каких-либо обнадеживающих, хотя бы успокаивающих ответов – спи спокойно, мы движемся вперед. Напротив, еще более озадачивало этим «зачем»? Ибо показывало, что все одно и то же, меняются только костюмы и технический антураж.

– Знаешь, – делилась Женя с Аней, – ещё в юности, почти в детстве, у меня возник вопрос: человечество докатилось до того, до чего докатилось, потому что не исполнило заповеди? Либо оно ещё не совсем пропало, потому что кое-что старалось исполнить? Вот это мне действительно интересно. То есть наша жизнь – результат неисполнения, либо исполнения по мере возможностей?

– …Наверное, в вопросе и ответ? И то и другое. Результат и того, и другого.

– Ну, да. Но вопрос – в старании. Мы действительно и не способны были исполнить лучше? Или не захотели?

– Наверное, были не способны захотеть.

Да, она поняла – что Конец Света жизненно необходим, потому что он – единственное спасение Мира Земли. От человека. И пошла искать способ – путь – уйти, избежать, спасти. Потому что людей жалко. Всё равно.

И наконец, в один прекрасный – да, не совсем прекрасный – холодный, но яркий весенний день… Все-таки, это были твои шутки, весна?.. Женя решила, что живет не верно, идет не туда, и надо все менять.

Нет. Катарсиса не было. Было как в жизни. В жизни все происходит спокойнее и тише. В жизни катарсис бывает после инфаркта или инсульта. А наша героиня была еще слишком молода.

Свет в конце тоннеля. Все сошлось в одной точке и она увидела и поняла ясно и твердо, что ей – туда.

Была весна. Ранняя или не ранняя – голая такая весна. Зима была без снега, и ликующего его таянья не свершилось. А происходило отогревание земли из-под оков мороза. Женя шла по улице. По голой, без ледяных луж, без расползающихся сугробов, без набухших почек, без травы, без листьев на деревьях. Зато – яркое весеннее солнце. Вся весна сосредоточилась в его ослепительном свете, даже на тепло не распылялась. И на стыке каких-то творческих идей, прожектов и амбиций и духовно-нравственных потребностей, и наверное, тоже амбиций, она принимает трудное для себя решение…

…Словно я шла по улице – в совершенно знакомом и понятном направлении, отчетливо представляя, куда и зачем идти, и вдруг… Вдруг ее пересекает другая улица, другая дорога – она и раньше здесь была, я ее пересекала туда-сюда, не сосредоточивалась, куда она, что на ней. А тут ясно понимаю – мне нужно сворачивать на нее. И эта дорога теперь – моя…

Вот это пятно улицы и солнца: Женя решила отказаться от своих суетных притязаний в пользу постижения…

В общем, Федору Михайловичу бы понравилось.

….Он пришел к ней в общежитие, взволнованный, сердитый.

– Ты вообще, представляешь, что ты делаешь! Ты меня из такой дыры вытащила! У меня деперссняк прошел! Пол-года нарастал – в одну ночь прошел! Я благодаря тебе институт не бросил, за два дня два зачета выучил, курсовую стал писать! Температура прошла! А ты была такая легкая, веселая: в сквере загорает, в зачетке полный ажур, полсессии автоматом!.. Ты что делаешь?.. – Так Женя узнала, какую роль сыграла в жизни Володи.

Но для своей у нее уже появился – другой сценарий.

Но Володя на нее подействовал: она не стала бросать университет, сначала, а перевелась на заочный. В конце четвертого курса всем тоже показалось нелепостью, но это уже Женю совсем не интересовало.