Стоя под сушителем, мы с девчонками заболтались и потеряли счет времени. Кэт рассказывала, все, что знала про приют, в который попадают маленькие дети погибших военных, еще не достигшие возраста, в котором берут в спецучилище.

Оказывается, у девчонок был пятилетний брат и так как он не вышел возрастом, его засунули в приют, на гособеспечение. Приютские жутко завидовали тем, кто смог попасть в училище. Они считали, что тем, кто стали кадетами, очень повезло, и мечтали побыстрее дорасти до двенадцатилетнего возраста.

Ибо условия в приюте были самые спартанские, да и с едой было не очень.

Военные, конечно, привозили в приют подарки и продукты, но, видимо, до детей, мало что доходило. Но устроить проверку им не позволяли, это была епархия государственной машины. Госчиновники никогда не любили вмешательство в свои дела.

Короче, мы так заболтались, что чуть не опоздали на обед. А ещё, оказалось, что со стороны мальчишек, тоже был вход в этот зал и они занимались здесь после обеда.

Мы вышли из душа, когда «Орк» разговаривал с каким-то темноволосым пареньком, лет пятнадцати, в котором явно проглядывала кровь Маархов.

— Почему ты не пошел на обед?! — ворчал на мальчишку Азнаак.

— Я не хочу обедать! Мне нужно подтянуть флисс.

— Успеешь, подтянешь, никуда твой флисс от тебя не денется. Что за болезненная необходимость быть первым во всем? — все больше распалялся Орк.

— Ой, девочки! — парень заметил нашу щебечущую стайку первым, так как стоял к нам лицом.

— Это ещё что такое? — развернулся к нам Азнаак.

— Простите! — пролепетала Кэт. — Мы немного задержались в душе.

— Ах, немного?! Да обед скоро кончится!

— Не, он минуты через две только начнется, — встрял в разговор темноволосый парень.

— Не лезь не в свое дело Шенрэл! А то я не посмотрю на твоего отца, и примерно тебя накажу.

Парень повинно опустил голову, однако успев при этом нам подмигнуть.

— Так, а вы свиристелки, марш на обед. — Азнаак погрозил нам пальцем. — И чтобы больше не нарушали у меня беспорядков!

Мы прыснули и помчались на выход.

***

В столовую мы успели в последнюю минуту, все уже сидели за столами, а на раздаточной ленте сиротливо возвышались наши три подноса.

Нам повезло, никого из кураторов поблизости не было. Мы расхватали подносы и довольные ломанулись к своему столу.

В конце обеда я опять пристала к девочкам с расспросами.

— Почему Азнаак говорил про отца этого парня, Шенрэла, кажется. Разве он не сирота?

Оказалось, что мальчишка — приемный сын начальника училища. Джон Брион спас пацана с пиратской базы, куда его примерно в четырехлетнем возрасте привезли для продажи в рабство.

Днем рождения Шенрэлу решили указать в документах тот день, когда его нашел и спас Гранд Адмирал. Возраст же просто прикинули на глазок.

— А Шенрэл это его настоящее имя? — мне хотелось узнать об этом парне побольше.

— Ну, Рэл точно настоящее. — Кэт укоризненно вздохнула, я своими расспросами отвлекала ее от еды, но продолжила рассказ: — Когда его нашли, он назвал свое имя — Рэл. И все, больше никакой информации от него не смогли добиться. Парень был очень напуган и все время плакал. Успокаивался, только когда его Адмирал брал на руки. Брион записал его, как Шенрэла и забрал с собой.

— А ты, откуда про него это все знаешь?

— Отец маме рассказывал, он был там с Адмиралом. — Влезла в разговор Тэс. — А мы подслушали. Правда, мы тогда не знали, про кого он рассказывает. — Тэс расстроено шмыгнула носом. — Пока не попали сюда.

— Все хватит болтать! — гаркнула Кэт, на меня, пытающуюся задать еще вопрос.

***

На выходе из столовой, мы столкнулись с явно ожидающей нас Мириттой. Она обвела меня с ног до головы придирчивым взглядом, пренебрежительно фыркнула и процедила сквозь зубы: