- А моя жена здесь при чём? - не унимается Захар, и я останавливаю его жестом руки.

- Почему ваша дочь сказала, что мне угрожает опасность?

Женщина поднимает на меня взгляд покрасневших и опухших от слёз глаз.

- Это он убил вашего мужа. Он убил Самира Сабурова.

7. ГЛАВА 7

- Насть? Ты снова ушла в себя? - Захар ставит передо мной бокал вина, себе наливает коньяк и садится напротив. Рядом вертится Амур, выпрашивает вкусняшку, и я даю ему кусочек мяса со своей тарелки. - Смотри, закормишь. Он у тебя и так как шарик качается.

В этом весь Захар. Он всё видит, всё замечает, всё анализирует. В точности, как делал Самир. И этим сильно подкупает. Теперь, когда Самира нет рядом, он единственный, чьё мнение меня беспокоит. Потому что Лазарев всегда оказывается прав.

- Не закормлю. Он и так на диете.

- А что насчёт тебя?

- А что, мне тоже нужна диета? - осматриваю себя, притворяясь дурочкой.

- Настя.

- Я не могу об этом не думать. Я ведь каждый день вспоминаю обо всём и гадаю, кто это сделал. Кто сотворил такое… Кто лишил меня всего. Я перебрала всех. Его друзей, знакомых, партнёров и подчинённых. Даже тебя… И не могла понять, кто убил Самира. А теперь я знаю имя этого подонка. Знаю, понимаешь? Как же мне не думать, Захар?

- Я же сказал, что во всём разберусь. Я займусь этим с завтрашнего дня. Всё проверю. Обещаю. Мудак ответит за всё то, что сделал, за то, что пытался, и за то, что только созревает у него в мыслях. Ты же знаешь, я держу своё слово, - награждает меня строгим, серьёзным взглядом.

- Знаю. Я знаю. Но бездействовать так сложно. Меня это огнём теперь будет жечь. И эта девушка… Светлана. Её мать говорила, она в плену. Об этом тоже всё разузнай.

- Хорошо, - Лазарев поднимает бокал, чокается с моим. - А теперь ешь. А то выглядишь, не как большой босс, а как малолетка какая-то.

Смеёмся. Пожалуй, Захар ещё и единственный, кто может заставить меня улыбнуться. И это тоже дорогого стоит. Но уже наступил вечер, а это священное для меня время. Время, когда мы с Амуром остаёмся вдвоём. Нам так хорошо, нам так нравится.

Поглядываю на настенные часы, потираю запотевший бокал и кусаю губы, не зная, как ему сказать… Но Захар сам всё понимает, допивает коньяк и поднимается.

- Ну что ж, время позднее. Мне пора. Ещё дел невпроворот. А ты отдыхай. Сегодня был трудный день. И завтра будет нелёгкий. Спокойной ночи, Настя, - не дождавшись моего ответа, направляется к двери, а мы с Амуром спешим за ним. Провожаем до двери, ждём, пока он накинет куртку.

- Спасибо, Захар, - говорю, уже когда он берётся за ручку двери. - За всё спасибо.

Он застывает боком ко мне, вижу, как губы растягиваются в улыбке.

- Пока не за что, Настя. Скажешь спасибо, когда твоя жизнь действительно наладится.

***

- Ну что, ты успокоилась? - он задаёт мне этот вопрос спустя три дня. До этого я была заперта в комнате с дочкой. Хорошо, хоть с ней не додумался разлучить. Мне всё же следует быть осторожнее.

- Успокоилась, - цежу, стиснув зубы.

- Отлично. А то я уже думал заказывать тебе палату, - закрываю глаза и внутренне вздрагиваю. Мне в психушку теперь никак нельзя. Я теперь в ответе не только за себя. Если этот ублюдок отберёт у меня дочку, тогда я точно сойду с ума. Он проходит по детскому ковру в своих начищенных до тошнотворного блеска туфлях, останавливается у люльки. - А она подросла. Красавица. Только не пойму, на кого похожа? На тебя? Или…

- На меня!

Не хочу, чтобы он приближался в ней. Только не к моей крошке. Она не должна в этом участвовать. У неё должно быть нормальное детство. Подальше от людей, а вернее, нелюдей, вроде Елисеева. Я должна сделать всё, чтобы поскорее избавиться от него. Но пока только получается загнать себя в ловушку. Ещё глубже в чащу. Кажется, меня с каждым днём всё сильнее опутывают его руки и душат, душат… Лишают сил. Я дёргаюсь, словно птица, попавшая в силки, и с каждым движением делаю себе только больнее. Душа рвётся в клочья.