– Так что сказало-то?
– Сказало, что Юлик умер.
– Проверить можно?
– Проверила.
– И?
– Умер.
Ира выронила кольцо из рук. Оно со звоном упало и покатилось по полу.
– Юлька, – прошептала Ира, а её глаза выражали ужас. – Юлька, продай его, выбрось, сдай, расплавь! Избавься от него! Заживи уже человеческой жизнью, как нормальная баба. Ты этого достойна.
Все люди исключительные. Каждый со своим характером
Провидица
Унылое утро постучалось в окно. Я зевнул и потянулся. Отдалённо послышался знакомый стук каблуков. «Цок-цок», «цОк-цОк», «ЦОК-ЦОК». Ещё секунда, и она влетит в кабинет. Привычным жестом включит лампочку. А та, вредная блестяшка, начнёт мерцать, ослепляя меня. Я не удержусь и скажу, что так нельзя и надо считаться с коллегами. Лампочка фыркнет, но успокоится. Такое случается, что коллеги не ладят друг с другом: так и будем брыкаться по утрам, пока кого-нибудь из нас не спишут.
Всё. Пришла. Сейчас. «Щёлк». Ещё раз. «Щёлк-щёлк». Не загорается.
– Ну вот, доморгалась, – вместо доброго утра сказала Алёна Владимировна, прошла в полумраке к окну, распахнула его. – Как душно!
Ледянющий ветер ворвался в помещение. Я похолодел ещё больше. Никак не привыкну к этим ранним закаливаниям. Тёплая ладонь коснулась меня:
– Привет! Сегодня поработаем на славу! Запись плотная, ни одного окошка.
Алёна Владимировна Кашповская – гинеколог в частной клинике, кандидат медицинских наук и просто хороший человек. Иногда она сверхэмоциональная, конечно, но все мы неидеальны. Даже я, машина нового поколения, аппарат УЗИ С325ФГ. В отличие от лампочки я никогда не глючу и не заедаю. За это меня и любит Алёна Владимировна, иногда разговаривает со мной. Жаль, она не подозревает даже, что я всё слышу и понимаю. Наоборот, скажет мне что-нибудь, а потом виновато обернётся, рукой махнёт и буркнет под нос: «Совсем с ума сошла с этой работой!»
Однако порой я могу дать неточное изображение. Тогда пациент спрашивает: «Глючит?» Но Алёна Владимировна – мой верный друг. Она вздохнёт и разведёт руками: «Я не волшебник; аппарат сегодня так покажет, а завтра иначе, здесь работает много факторов. Женский организм – это тайна».
Теперь послышались шаги нескольких ног. Поступь тяжёлая, ровная, стало быть, мужская. Зашли. Молчат. Суета.
– Привет, Узик! – услышал я совсем близко.
– Привет, Стремянка! Работаешь?
– Ага, – кокетливо хохотнула долговязая. – А ты всё прохлаждаешься?
– Так всё от неё, родимой, зависит. Я посмотрел на Алёну Владимировну. – Начнёт она, начну и я. А она не начнёт, пока ты не закончишь.
– Ой, ну прям философ! Что б я без тебя делала-то!
***
Когда наконец всё было готово к рабочему процессу, в кабинет зашёл первый клиент. Точнее, клиентка. Доктор-то женский.
– Слушаю вас. Рассказывайте, что беспокоит? – ласково и внимательно спросила Алёна Владимировна, посмотрев на молоденькую девчушку лет девятнадцати. Сутулая и испуганная, она судорожно прижимала к себе сумку.
– Кажется, я беременна.
– Тест?
– Да.
– Что «да»?
Девушка кивнула и ещё крепче вцепилась в ручки своей сумки.
– Вы делали тест?
– Две полоски, – прошептала пациентка.
– Ложитесь на кушетку, сделаем узи, – рассусоливать не в правилах врача. – В полости матки визуализируется эмбрион. По сроку 7 недель и 3 дня.
Девушка смотрела, не мигая в потолок. Казалось, её дыхание остановилось.
Алёна Владимировна продолжила свою работу: делала она её тщательно, внимательно, системно. Записала все данные и села за стол.
Когда пациентка оказалась рядом, Алёна Владимировна заговорила:
– На тебе нет лица. Дети – это счастье. Особенно в современном веке. Единицы, кто может забеременеть сам.