–Всеволод…, – начал было Рогов.

–Воооон, – прикрывая глаза, прошипел Большаков. Остап понял, что у него по спине бежит пот. Краем уха он услышал удовлетворенный шепот Алины: «Так тебе и надо, козел!»

Следователь, понурив голову, зашагал прочь и вскоре, повизгивая колесами, его «Рено Меган» рванулась прочь подальше от Большакова и остатков того ужаса, который творился здесь несколькими часами ранее.

Всеволод Иванович закурил новую сигарету и некоторое время спустя вновь обратился к Остапу, ни проронившему с момента того, как старший следователь по ОВД8, выгнал Рогова, ни слова:

–Остап Евгеньевич, может вы все-таки соизволите мне доложить по факту материала? Или, может, мне попросить это сделать кого-то другого? – Большаков посмотрел на следователя полиции Алину Дитмар от чего та, тут же опустила свои карие глаза в пол гаража.

Остап откашлялся и бодро начал:

– По поводу времени совершения преступления точно скажет эксперт по трупным изменениям, я думаю, что где-то около трех – четырех часов утра, Потерпевшая, она же убитая –скорее всего Япуряну Анна Александровна, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, уроженка города Кишинева, паспорта нет, в сумке нашли справку об освобождении. Распечатку ИБД заказал – там статья за кражу и грабеж, плюс куча всяких «административок» по распитию в неположенных местах, мелкому хулиганству, нахождению в нетрезвом состоянии в общественном месте и тому подобное. Такое ощущение, что она прикормлена была у ППСников или участкового, они ей может деньгами помогали, а взамен «палки9» клепали по административным протоколам, но это я еще не пробивал. Эммм, также установил, что у нашей девушки был доступ в гараж, это подтверждает охранник кооператива. Говорит она была бродяжкой, и ее приютил хозяин гаража, разрешил тут жить. Гараж буржуйкой оборудован, электричеством, так что свет есть. Хозяину гаража пытался два номера прозвонить – и там, и там загашен мобильник.

– Недурно, за час работы… – хмыкнул про себя следователь.

Всеволод Иванович внимательно слушал, пристально глядя себе под ноги, казалось, он не шевелится, не дышит, и представляет собой одно большое ухо. Остап продолжил:

–Сам охранник говорит, что ничего не видел, всю ночь спал, утром во время обхода обнаружил, что гараж открыт, и из него пахнет гарью. Камеры работают только на обозрение, запись не ведется (на этих словах Остапа следователь буркнул себе под нос, что-то между ругательством и «разумеется»), я проверил, по округе камеры пробить не успел пока, тут работаю, и да, я пока не понимаю откуда она шла… – Остап поморщился, – вызывал и допросил хозяина кооператива, он ничего не знает, что очевидно. Участкового я на поквартирный обход отправил, правда не знаю, что и кого он может там найти. В сумке, полпузыря водки нашли, эксперт пальцы попробует снять. Там еще шмотки какие-то стиранные, сало. Это, что касается работы. А вообще по ситуации, по-моему, это явно какой-то садист или пироман, но вот маньяк он, с уплывшим колпаком, личная неприязнь, или просто «белка10», я пока сказать не могу. (Остап заметил, что его понесло, и говорит он не слишком-то официально для доклада человеку, который старше его почти вдвое, но усталость и «нервяк» взяли-таки свое). Не знаю при жизни он ее жег, а потом резал горло, или нет, надеюсь, что все-таки наоборот, иначе натерпелась бы она. Я понимаю, что она бродяжка скорее всего, но это, это, так с бабой… – кулаки Остапа сжались…

– Молодой человек, вы выглядите очень уставшим и бледным, – резюмировал Всеволод Иванович, как будто Остап и не распинался около пяти минут…