– А я было, уже подумал, что ты действительно самое удивительное существо Преисподней, – разочарованно протянул Самаэль, – что ж, тогда я должен назначить цену за свою услугу.

– Всё, что угодно, – выпалила девушка.

– Твоя глупость не знает границ, – презрительно бросил Ангел Смерти, – ты ничему не научилась на моих уроках.

– Мне действительно всё равно, – пожала плечами девушка.

– Встань с колен, – потребовал Самаэль.

Девушка неловко поднялась и опустила голову перед пронзительным взглядом Жнеца. Он поднял её подбородок вверх, чтобы она смотрела ему в глаза, и заглянул в них. Самаэль увидел в её душу – она мертва, точно так же, как и его собственная. Её сердцу больше незачем биться, однако и смерть не обещала избавления от страданий.

– Вот теперь, – тихо сказал Самаэль, – ты понимаешь мои мотивы.

Лия вспомнила его пытки. Что и как он делал с Абраэлем, с ней… Она поставила себя на его место и поняла, что, если бы у неё была такая возможность, то она, скорее всего, делала бы то же самое. Только по отношению к Люциферу. Это он довёл её до такого состояния своими играми. Использовал, как марионетку, совершенно не заботясь о ней. И только сейчас она осознала, что Люцифер действительно был готов «пожертвовать» её жизнью, если бы того потребовали обстоятельства. Она представила своего отца, который сказал довольным тоном «Как ловко я всё устроил!». И Канаах – строил из себя заботливого и доброго дядюшку, а сам привёл её на совет к своим собратьям, которые вполне могли казнить её. Было ясно, что дядя предал её – она рассказала ему о своих сокровенных переживаниях, а он тут же доложил обо всём своим «братьям». Огромная обида стала наполнять её, перерастая в злость, а затем и в гнев.

Самаэль отошёл от неё и медленно направился к своему трону. Когда он опустился на сидение, Лия сжала руки в кулаки и, чётко отрезая каждое слово, сказала Владыке Душ:

– Ты научишь меня искусству подчинения, – девушка гордо вскинула подбородок, – Я подчиню себе всех полу-демонов, ходящих по людской земле и устрою так, что если Люцифер убьёт меня, то полукровки и их дети умрут вместе со мной. Их души перейдут к тебе – Люцифер тоже лишится того, что ему дорого.

Самаэль восхищённо посмотрел на девушку и три раза хлопнул в ладоши.

– Браво! – восторженно сказал Владыка Душ, – ты сделала то, чего я так и не дождался от Абраэля – сменила цель своей жизни.

– Скорее, я обрела её, – твёрдо ответила Лия.

– Мне понравились твои намерения, – перешёл на закадычный тон Самаэль, – и если ты действительно хочешь этого, я согласен обучить тебя. Но предупрежу, – Владыка Душ поднял вверх указательный палец, – сначала тебе предстоит пройти через физические муки, трансформируя своё тело.

– Я готова хлебать твою кровь вёдрами, если потребуется, – жёстко ответила Лия.

Свет в глазах Самаэля вспыхнул с новой силой:

– Запомни этот настрой и свою цель, только тогда ты сможешь возвыситься и добиться желаемого. Но свой дар я всё же заберу.

– Пожалуйста, – смягчилась девушка, – он мне не нужен.

– Перейдём к официальной части, – встал со своего трона Самаэль и в несколько шагов оказался перед девушкой. Положив одну руку ей на грудь, туда, где бьётся сердце, а вторую – на темя, он величественным голосом спросил:

– Лия, отказываешься ли ты от служения Люциферу?

– Да, – твёрдо ответила девушка.

– Признаёшь ли меня, Самаэля, своим наставником и учителем, пока смерть не постигнет одного из нас?

– Да.

– Клянёшься ли ты следовать моим наставлениям и урокам?

– Да.

– Клянёшься ли ты в верности мне?

– Да.

– Я даю тебе обещание, что буду обучать и наставлять тебя, исходя из твоих интересов. В знак подтверждения твоих намерений, – Самаэль протянул руки в стороны, и призраки вложили в одну ладонь его зазубренный кинжал, а в другую – церемониальную чашу. Призраки взяли девушку за руку и повернули её ладонью вверх, открывая взгляду отметины от исполненных договоров с Люцифером. – Ты отдаёшь часть себя, – Самаэль сделал надрез и подставил чашу. Призраки повернули ладонь девушки так, чтобы кровь стекала в неё, – В знак моих намерений я отдаю часть себя, – владыка Душ проделал то же самое со своей ладонью. Собрав немного своей крови, он поболтал чашу, чтобы кровь смешалась, и протянул её девушке, – прими же часть меня, как и я – приму часть тебя.