4. Глава 4

POV Воронов

– Забудь, – сказал я, как отрезал, останавливая поток эмоций, который на меня в очередной раз пытался вывалить брат. – Если мама решила, что ты едешь в лагерь, я тебе не помощник, Данила. В конце концов, нужно же кому-то урегулировать вопрос с рекламой. За последние два года мы только убытки видим. Ты у нас москвич эпатажный. Любишь блогера включать. Прекрасный вариант популяризировать один из маминых курортов.

– Если бы он был в Швейцарии – говно вопрос! Но сибирские избушки!?

Мрачное удовлетворение от родительского наказания исчерпало себя, и я взглянул на брата строже.

– Даня, ты реально родительницу выморозил, когда заявил, что бросаешь универ. И меня, если честно, тоже. Последний курс! Ты вообще головой варишь, что творишь?

– Какой ты скучный стал, старик… – скривился брат, одним своим видом раздражая меня. – А когда я пришёл на первый курс, от старшего Воронова в универе крышу сносило.

– Я не о твоём поведении, – приподняв одну бровь, окинул Данила говорящим взглядом. – О поступках.

– Да на хрен мне не нужна эта финансовая муть. Я сразу сказал, что не собираюсь продолжать славную семейную традицию и превращаться в ещё одного «воротничка»!

– Значит, преумножать капитал будут «воротнички», а ты у нас, такой весёлый и заводной, будешь заниматься… а кстати! Чем ты собрался заниматься? – Делано задался вопросом я.

– Пока не решил… – буркнул Даня, будто споткнулся на ответе.

Подавшись вперёд, иронично фыркнул:

– Что ж. Неплохо… для двадцати-то четырёх лет. – Сменив сарказм на серьёзный тон, легонько хлопнул ладонью по столу. – Так. Хватит. Ты уже реально достал со своим нытьём. Все новогодние каникулы будешь впахивать в Красноярске. Я за это время улажу вопрос с твоим заявлением на отчисление. Вернёшься, доучишься, а потом делай, что хочешь, весельчак. Разговор окончен…

Оказалось, меня даже никто не слушал.

Данила хмурился и водил по комнате озадаченным взглядом.

Я, как только в комнате восстановилась гробовая тишина, понял, что привлекло внимание брата.

В комнате хоть и стало тихо, а под нами музыка громыхала так, будто люди узнали о наступлении Апокалипсиса. А умирать, как известно, лучше с песней.

Если бы внизу находился не салон мамы, я, может, и внимания никакого не обратил бы, но…

– Что происходит? – Выразил вслух Даня мои мысли, и мы синхронно с братом поднялись с кожаных кресел.

– Сейчас узнаем.

И на пятый, и на десятый звонок администратор не ответил. Пришлось спускаться самостоятельно, причём следом за Даней.

– Если бы в этой стране платили за любопытство, – не удержался от шпильки я, – ты был бы в нашей семье самым богатым.

– Ну, интересно же! – Брат передёрнул плечами, опережая меня на доли секунды. – Алиса, что за кино?

Администратор, подпирающая плечом проём, ведущий в основной зал, подскочила, как ужаленная.

– Данила!? Ой, напугал! Эм… – высмотрев меня за богатырскими плечами брата, девушка побелела. – Евгений Николаевич… простите. Всё хорошо. – Пытаясь перекричать музыку, девушка покраснела. – Клиентки. Богатые. Сняли студию до вечера. Хотят веселья.

– А больше они ничего не хотят? – Глаза Дани зажглись кобелиным блеском, стоило одной из девушек вынырнуть из джакузи с восторженным криком: «Моя любимая песня!»

Честно признаться, необычная клиентка и меня заинтересовала своим поведением. Мягкий акцент, короткие чёрные волосы и швабра, взятая буквально из воздуха.

Девушка оказалась довольно артистичной особой!

Как она управлялась со своим «микрофоном»! Это навело на мысль, что никакая девица не богатая. Я этих цып насмотрелся на протяжении шести лет обучения. Не станет богачка петь в грязную швабру…