– Я была помолвлена с Мартином Ленгли с пяти лет. После обручения меня немедленно отослали в монастырь, – вставила Иза. – Уеду отсюда сразу после праздника урожая[1] и выйду замуж. Подумать только, у меня нет никакой репутации! – пожаловалась она.

– Какой он, сэр Мартин? – полюбопытствовала Матти.

– Я не видела его со дня помолвки, но, насколько помню, у него каштановые волосы и карие глаза. Ему было пятнадцать. Только что был посвящен в рыцари; кажется, у него на лице нет следов оспы и внешность неплохая. Надеюсь, меня ждет приятный сюрприз и его тоже, потому что тогда он видел перед собой сопливую девчонку. Я простудилась, и все, чего мне тогда хотелось, – лежать в теплой постели, но меня вытащили на свет Божий, одели в лучшее платье и повели в церковь. Вряд ли он меня разглядывал, может, только разок посмотрел в мою сторону, желая убедиться, что невеста не косая.

Девушки снова захихикали, но тут же притихли, услышав чей-то голос. Это оказалась привратница, сестра Перпетуя. Добродушная монахиня махала рукой, подзывая подруг.

– Элинор де Монфор, немедленно спускайся! – кричала она. – Мать настоятельница хочет тебя видеть.

Эльф поспешно поднялась.

– Иду, сестра, – откликнулась она и, надев апостольник, спрятала под него длинные косы, смахнула травинки с одеяния и опасливо осведомилась: – Все в порядке?

Девушки дружно закивали, и Эльф поспешила к монастырю.

– Беги прямо в здание капитула, дитя мое, – велела сестра Перпетуя. – Найдешь матушку вместе с гостем в зале.

– Кто он? – поинтересовалась Эльф. – Тот всадник, который только сейчас приехал в монастырь?

– Да, но я не знаю, кто он. Поспеши, дитя мое. Не заставляй настоятельницу ждать.

Эльф торопливо направилась к зданию капитула, большую часть которого занимал огромный зал. На одном конце стоял стул аббатисы, по обе стороны от которого тянулись скамьи, где каждое утро сидели монахини. Эльф приблизилась к стулу и низко поклонилась матери Юнис.

– Можешь встать, дочь моя, – разрешила та, и Эльф, почтительно склонив голову, поднялась.

– Это сэр Саэр де Бад, Элинор. Приехал, чтобы проводить тебя в Эшлин.

Эльф посмотрела на них с недоумением.

– Твой брат Ричард болен, дочь моя, и желает видеть тебя, – ответила настоятельница на невысказанный вопрос. – Сэр де Бад – кузен твоей невестки, леди Айлин. Путешествие не слишком длинное, и если уедешь через час, будешь дома еще до заката. Сестра Катберт поможет тебе собрать вещи.

Можешь оставаться дома сколько захочешь. Как только твой брат отпустит тебя, вернешься.

И видя, что Эльф умирает от желания заговорить, почтенная монахиня величаво кивнула:

– В чем дело, дочь моя?

– Мои обеты, матушка. Мы с Матильдой должны принять постриг двадцать второго июня, менее чем через три недели. Что, если я к тому времени не приеду? – со слезами спросила девушка.

– В таком случае, дитя мое, придется перенести обряд на более поздний срок. Помни, на все воля Божья, и ты должна послушно следовать по пути, предписанному Господом.

– Да, матушка, – ответила встревоженная Эльф. Если Ричард послал за ней, значит, случилась беда. За те девять лет, что она пробыла в монастыре, он приезжал лишь однажды, через полгода после того, как привез ее сюда. С ним была его невеста, Айлин, самое прекрасное создание на земле. Беда в том, что она не слишком обращала внимание на малышку, ставшую ее золовкой. И Дикон разительно изменился, стал рассеянным, раздражительным и непрестанно следил глазами за женой, словно никого, кроме нее, не замечал. Они пробыли совсем недолго, и с тех пор о Ричарде напоминали только ежегодные письма ко дню рождения сестры. Однако в этом году не было даже письма.