– Кто?

– Ночные бабочки.

– Ааа… Вы про этих. Попробуем найти.

– Ещё вопросы?

– Возможно, позже. Мне надо всё хорошенько обдумать.

– Только недолго, начинать нужно быстрее. Наш «друг» Торквин не появлялся?

Свен отрицательно покачал головой.

– Ну и хорошо. А теперь давайте пообедаем.

В Калькуару я вернулся уже вечером. Выслушал доклад Уру-Буки и завалился спать. Кейри меня замучил, выпытывая, как должно работать казино. Ну как… А я откуда знаю? Только понаслышке да из фильмов. Пришлось выдумывать на ходу, руководствуясь чутьём и логикой. А потом пришёл Мошуа и долго нудел, прежде чем взял заказ. В какой-то момент я даже готов был согласиться, что всё зло от гоблинов. Так что домой я пришёл выжатый, как лимон.

Ночью мне снился мумий, играющий в карты с эльфийским королём. Оба жульничали, да так активно, что колода оказалась из одних тузов и джокеров. Они лупили друг друга картами, ругались и собирались драться на дуэльных алебардах.

– Пытки! – вдруг рявкнул на меня мумий, и стал дёргать за ухо.

Ай, больно! От неожиданности я проснулся.

– Пытки! – заорали мне снова в ухо.

Я повернулся – рядом с кроватью стояла Дитя Тьмы и обиженно смотрела прямо в глаза.

– Ты обещал пытки. Кого будем пытать? Есть пленники?

– Который час?

– Время делать злодейства! Вставай! Я и так тебя давно жду.

– Почему не спишь?

– А кто будет тёмные дела совершать?! Вставай!

Она потянула с меня одеяло.

– Ну же!

Безобразие какое. Кажется, я понял, почему Дитя Тьмы прошлые Владыки не пускали в замок. Замучает!

– Вставай! Пленники не мучаны, злодейства не сделаны, светло вокруг!

– Нет у меня пленников.

– Почему? Скажи страже, чтобы срочно кого-нибудь поймала. Сидят, ничего не делают, а тебе помучать некого.

Я зевнул, чуть не вывихнув челюсть. За окном только-только начало светать.

– Ты чего такая кровожадная?

– Надо.

– И обязательно пытки?

– А что ещё?

– Могла бы пасочки лепить.

Девочка замолчала и уставилась на меня.

– Кого?

– Пасочки.

– Это такие чудовища?

– Горе ты моё. Никогда не играла в песочнице?

– Неа.

– Придётся заняться твоим воспитанием.

В дверь заглянула Шагра с подносом.

– Владыка?

– Заходи, меня уже разбудили.

Орка неодобрительно покачала головой, увидев девочку.

– Нельзя так делать.

– Совсем?

– Совсем.

– А если очень хочется?

– Тоже нельзя.

Дитя Тьмы сложила руки на груди, надулась и сердито посмотрела на орку.

– А мне надо.

Шагра подала мне поднос.

– Ваш кауаффий, Владыка.

– Я тоже хочу, – Дитя Тьмы раздумала обижаться и придвинулась поближе.

– Думаю, тебе не стоит его пить. А вот булочкой и молоком я поделюсь.

– Ну и ладно, он всё равно горький.

– Шагра, подай стакан, пожалуйста.

Я перелил в стеклянную кружечку молоко из молочника и отдал Дитю вместе с булочкой. Она уселась рядом со мной на кровати, жевала и болтала ногами.

– Шагра, а ты лепила пасочки в детстве?

– Кого? – орка удивилась. – Я только пирожки с черемшой лепила, вместе с бабушкой.

– В кого ни ткни, ни у кого нормального детства не было.

– У нас такой мир, – Шагра грустно улыбнулась, – всё время воюют, детям приходится работать с самого раннего возраста.

– Значит, будем менять.

– Детей?

– Мир. Для начала организуем первую песочницу. Ты доела, Дитё?

– Угу, – девочка запихнула в рот остаток булки и запила молоком.

– Шагра, позови двух скелетов. И пусть возьмут лопаты и мешки.

– А мне можно с вами? Я тоже хочу посмотреть.

– Возьмём Шагру? – спросил я у девочки.

– Уфу, офа ховофая, – дожёвывая булку, ответила Дитя.

Прибежали скелеты. Я вызвал Казну и попросил доставить нас в старый порт. Шагра удивлённо посмотрела на меня, но ничего спрашивать не стала.

– Пожалуйста, – буркнула Казна, выпуская нас наружу, – позовёте, когда закончите.