Когда я была моложе, музыка спасла меня как мистика – именно к этому наркотику я охотно пристрастилась. Музыка поспособствовала росту моих вибраций. Кроме того, она и по сей день остается своеобразным вспомогательным механизмом, посредством которого я преодолеваю границы настоящего мира и пытаюсь обрести успокоение на ином плане. За доли секунды определенные типы мелодий повергают меня в состояние, похожее на транс. И хотя мне нравятся слова и то, как в своем танце они рождают гармоничные образы, мысли и чувства, я всегда уносилась куда-то далеко именно благодаря ритмичному, многократно повторяющемуся аспекту музыки.

В этом отношении универсальными порталами, которыми с давних пор пользуются религии всего мира, являются песнопения. Их цель – установить контакт с божественным. При надлежащем исполнении песнопения изменяют сознание и повышают духовную энергию. Состоят эти ритмичные, многократно повторяющиеся напевы из различных слогов, слов и имен. Практически повсеместно считается, что вставки имени Господа способствуют значительному усилению мощи песнопений. Еврейские мистики не сомневались в справедливости этого факта, используя такие тайные имена Бога, как Элохим, Яхве и Адонай.

Существует такая форма песнопений как нигун. Это разновидность хасидской музыки (хасидизм – еврейское религиозное течение), мелодия без слов. Сами хасиды высоко ценят человеческий голос, исполнение песен и устное изложение историй. Евреи-хасиды считают, что такая песня без слов помогает душе подняться к Господу, поскольку выводит певца за пределы чувственного и рационального по направлению к мистическому. Она считается особенно эффективной, если исполняется вместе с остальными.

Общеизвестно, что в своих церемониях песнопения исполняют и североамериканские индейцы. Они используют их в ходе таких собраний, как, например, пау-вау, где души в гармонии общаются с Богом. Индейцы дакота называют песнопения словом «чейе» («ceye»), которое означает «молиться». Песнопения нужны при подготовке к свадьбам, похоронам, инициациям, исцелению, охоте и различным сражениям. Более того, мантры и песнопения весьма почитаемы также и в шаманизме. Во множестве буддийских и индуистских напевов присутствует общеизвестный звук «ом». Вне зависимости от того, к какой школе принадлежит последователь буддизма – Тхераваде или Махаяне, – в каждой из них есть некоторые разновидности песнопений. Песнопения обладают удивительной мощью: они чудесным образом изменяют состояние нашего сознания и способствуют тому, чтобы исполнитель мог занять безучастную позицию.

Музыка, йога, медитация, созерцание – все это дисциплины, вспомогательные механизмы, которые нужны для того, чтобы достичь мистического слияния со всем сущим и обрести понимание того факта, что все едино. Благодаря ним наше восприятие мира выходит за пределы интеллекта и тех материальных вещей, которыми мы обладаем. Приходит осознание того, что в этой Вселенной мы все связаны друг с другом как некое единое целое.

Именно благодаря этой гармонии осознанного принятия можно понять, кто мы такие на самом деле и каким образом мы облекаем это ви́дение в конкретную форму. Иными словами, мы приходим к осмыслению того, как именно проецируем себя в этот мир и, что наиболее важно, на своих близких. Мы понимаем, в каком направлении работает наше высшее «Я», и приобретаем способность привлечь это к себе. Когда дело касается любви, сохранение осознанного принятия и/или единства со всем сущим либо возможность хотя бы к ним прикоснуться часто выступают в роли путеводной звезды. Если мы ищем именно любви, то дорога, ведущая к ней, да и к нам самим, освещается, а сами мы сияем.