– Какая ужасная история! – воскликнул генерал.

– Да, – сказал Сальватор. – Теперь у нас в руках конец ниточки. И мы должны распутать это дело до конца.

Затем позвал:

– Брезил, иди сюда!

Брезил, уже выскочив в парк, где, казалось, потерял след, примчался на крик хозяина.

– Здесь нам делать больше нечего, генерал, – сказал Сальватор. – Я узнал все, что хотел. Теперь нам важно не дать гувернантке сбежать.

– Давайте искать гувернантку.

– Вперед, Брезил! – сказал Сальватор, поднимаясь по ступенькам, ведущим в вестибюль.

Брезил последовал за хозяином. Выйдя в вестибюль, он на мгновение заколебался: через открытую дверь он увидел блестящий при свете луны пруд, напоминавший до блеска начищенный щит. Пруд неумолимо влек собаку к себе.

Голос Сальватора отвлек пса.

И тогда пес стал подниматься по лестнице. Но не спеша, словно этот путь вел его не к цели, а уводил из вестибюля.

Но, дойдя до коридора второго этажа, собака быстро побежала в его конец. Потом остановилась перед одной из дверей и нежно и жалобно заскулила.

– Может быть, гувернантка там? – спросил генерал.

– Не думаю, – ответил Сальватор. – Это, вероятно, комната одного из детей. Но давайте посмотрим.

Комната была заперта. Но когда Сальватор толкнул дверь, замок не устоял и дверь распахнулась.

Собака с радостным лаем влетела в комнату.

Сальватор был прав: первое, что бросалось в глаза, был альков с двумя стоящими рядом кроватями. Это, очевидно, кровати детей. Брезил радостно бросался от одной кровати к другой, опираясь передними лапами на одеяла и глядя на Сальватора с тем выражением радости, в котором никак нельзя было ошибиться.

– Видите, генерал, – сказал Сальватор. – Это детская комната.

Брезил с удовольствием остался бы в этой комнате навсегда и умер бы между кроватями.

Но Сальватор настойчивыми командами заставил его выйти из комнаты.

Жалобно поджав хвост и опустив голову, Брезил поплелся за хозяином.

– Мы еще вернемся сюда, Брезил. Вернемся, будь уверен! – сказал Сальватор.

И, словно поняв эти слова, пес стал подниматься по лестнице, которая вела на третий этаж.

На лестничной площадке он остановился. Затем, сверкая глазами, угрожающе рыча и ощетинившись, он приблизился к одной из дверей.

– Черт побери! – сказал Сальватор. – Мы стоим перед дверью какого-то врага. Давайте заглянем сюда.

Дверь, как и на втором этаже, оказалась закрытой. И точно так же, как та дверь, она не выдержала мощного натиска.

Как только Брезил вошел в комнату, он залился яростным лаем. Казалось, его злость была направлена против комода.

Сальватор попытался было открыть комод, но все ящики были заперты на ключ.

Брезил с яростью кусал ручки комода.

– Подожди, Брезил, подожди, – сказал Сальватор. – Сейчас мы посмотрим, что в этих ящиках. А пока умолкни!

Собака замолчала, наблюдая за тем, что собирался делать хозяин. Но глаза его продолжали сверкать, а из пасти текла пена. С длинного и красного, как кровь, языка капала слюна.

Сальватор поднял мраморную крышку комода и прислонил ее к стене.

Пес, словно понимая и подбадривая хозяина, со злостью топтался на месте.

Сальватор вынул из кармана короткий нож и, налегая всем телом, приподнял деревянную крышку.

Увидев это, Брезил ощетинился на комод.

Сальватор сунул руку в образовавшееся отверстие и вытащил из комода красный шерстяной корсаж.

Но не успел он рассмотреть этот корсаж, как Брезил вырвал его своими мощными зубами из рук Сальватора.

Этот корсаж был частью национального костюма Урсулы.

Бросившись к собаке, которая с яростью терзала ткань, Сальватор с большим трудом отобрал его.

– Я никогда не ошибался, – сказал Сальватор. – Девочку попыталась убить женщина. И эта женщина – мадам Жерар, или скорее Урсула.