Надо сказать, бывало, когда наши пьяные солдаты грабили немецкие магазинчики, но и тогда немцы не очень возникали, а наше начальство все «полюбовно» улаживало. Часто думаю, почему солдаты так поступали? Что толкало их на это? Ведь были сыты, одеты, обуты. Алкоголь? Нет. Не только.

Когда-то Герцен, сравнивая Россию с Европой, писал, что в нашей жизни, в самом деле, есть что-то безумное. Прошло полтора столетия, но можно констатировать, что именно безумие захватывает все новые и новые социальные институты, и мы уже перещеголяли Европу, если иметь в виду уровень коррупции и отсутствие всякой идейности. Взамен, не утратив безумия, получили некое подобие прагматизма, которое так отвращало лучших русских мыслителей. Мы потеряли душу. Что имею в виду? Под этим понимаю то, благодаря чему живет одушевленное тело. Душа есть не что иное, как наша способность ощущать, и все наши идеи воспринимаются через чувства. Душа – не есть ум. Ум – продукт души. Я не придаю никакого религиозного смысла этому слову. Оно для меня – символ психического равновесия.

Мы потеряли не только душу, но и совесть. Совесть – это закон, живущий в нас. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону. Совесть – свет, говорящий нам, что хорошо, а что дурно.

Мы потеряли сострадание, то есть способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас. А самое главное – почти потеряли нравственность, которая черпает свои начала в разуме, любви к общему благу. Для нравственного человека его благо всегда совпадает с благом других. У нас с человеком творится что-то очень неладное. Когда тело покидает душа, оно разлагается. Подобно этому растлевается общество, когда его покидает нравственность. Современное мировое сообщество религиозно как никогда, а войны и кровопролития все увеличиваются. Все жестокости мира только возрастают. Ни образование, ни «генная инженерия» не помогают. Так в чем же спасение? Думаю, в искреннем раскаянии, ибо раскаяние – это еще и отчаяние. Мой друг Валериан говорит, что у евреев есть понятие «тшува». Тшува требует от человека тотальной духовной мобилизации. Раскаяние переживается с огромным психологическим напряжением. Не зря же говорится, что раскаяние находится возле трона Всевышнего.

Современный человек кричит, что он желает быть свободным. Но что такое свобода? Что хочу, то ворочу? Нет! Свобода – это когда существует выбор между добром и злом, но при этом и ответственность за свой выбор. Вчера был выпускной бал в школах города. Случайно попал на Поклонную гору. Было около шести вечера. Стали подкатывать кавалькады лимузинов и старенькие автобусы. Отовсюду выходили пьяные дети. На девушках длинные платья с декольте, вечерние прически. А взгляд – пьяный, осоловелый. Господи! Куда катимся?..

Место, где была первая точка службы в Германии, немцы называли «Клейн Сибирь». По сравнению с долиной, с Ауэрбахом, – очень холодное, но красота неописуемая. Рабочих к шахтам привозили в автобусах. У всех с собой были железные коробки, в которых лежали бутерброды, а водой-газировкой и кофе обеспечивала шахта. Вода, кофе были «проуранены», потому когда шли немцы с работы через проходную, часто начинала срабатывать сигнализация на жидкость, находящуюся в их желудках и кишках. Но кто на это обращал внимание. Какая там экология!.. Платили хорошо – вот и всё.

Работали по восемь часов, в три смены, и труд был не столько тяжел, сколько вреден. Были случаи, когда немцы-рабочие пытались вынести маленькие мешочки обогащенной руды. Для чего? Для шпионажа. Кто-то им заказывал, чтобы точно удостовериться, что здесь добывают уран, и установить его качество. За деньги шли и на это.